Евгений Гуляковский - Чужие пространства (сборник)

Эти слова заставили меня остановиться и задуматься, потому что в них заключался определенный смысл. Я действительно испытывал внутреннее сопротивление, нараставшее с каждым шагом, словно внутри меня сидела некая зудящая заноза, постепенно превращавшаяся в раскаленную иглу, сверлившую мое сознание. «Ты должен вернуться! Ты должен отключить бомбу!» И, увы, этот голос, звучавший внутри меня, вовсе не принадлежал Бартоломею. Это был мой собственный голос. Тогда я достал из маленького кармашка своего комбинезона последний подарок Ладры. Крохотную белую таблетку блокиратора. И как только ощутил его действие, собрав все силы, я вновь прошел сквозь молчавшего Бартоломея и продолжил спуск. Теперь меня отделяло от гребня достаточное расстояние, и я надеялся, что взрывная волна пройдет поверху.

Когда до дна долины оставалось не более десятка метров, Бартоломей снова возник передо мной. На этот раз он ничего не сказал, лишь покачал головой и изобразил отвратительный жест, одинаковый для всех народов мира.

Я сделал вид, что ничего не заметил, и в третий раз прошел сквозь его мерцающее изображение.

Вскоре я был уже на дне долины, ведущей к узкому ущелью. Знакомые очертания скал напомнили мне о том, что в конце этого ущелья находится скала Прощаний. Память не подвела меня.

Мучительное желание вернуться и изменить свою судьбу неожиданно покинуло меня. Обратного пути уже не было.

Мне оставалось пройти до скалы Прощаний всего пару километров по ровной местности, когда наверху грянул взрыв.

Я не видел самого взрыва. Лишь белое пламя взметнулось над скалами и покатилось вниз, как волна цунами. Наверно, в этот момент в последний раз включился мой внутренний ускоритель, и я смог разглядеть этот гигантский взрыв во всей его грандиозности.

Бомба сыграла лишь роль запала. В ядерную реакцию немедленно включилась вся насыщенная энергией атмосфера планеты. На это они и рассчитывали, этого от меня и добивались, все просчитав заранее и убравшись восвояси.

А затем пламя атомного взрыва накрыло меня, и невыносимая боль пронзила каждую клеточку. Но это продолжалось лишь секунду. Превратив мое тело в облако пара, волна огня покатилась дальше, сжигая на своем пути все живое и расплавляя коренные породы до базальтового основания.

Я не понимал, что происходит. Огненная волна прошла сквозь меня и ушла. Боль исчезла, и вместе с ней должно было исчезнуть сознание. Но этого не случилось. Я продолжал видеть окружавшую меня клокочущую лаву, в которую превратилась почва планеты. Лава постепенно остывала, пар рассеивался. И теперь наконец я смог рассмотреть свое обнаженное тело.

Собственно, тела в привычном для меня понимании больше не было. Оно стало совершенно прозрачным. Сквозь свои ноги я мог беспрепятственно рассматривать поверхность планеты, но это странное обстоятельство меня совершенно не волновало. Все чувства исчезли, осталось лишь абсолютное спокойствие и тишина.

Через какое-то время я понял, что могу двигаться, и обнаружил за своими плечами два огромных крыла.

Я не сразу осознал, что эти крылья разительно отличаются друг от друга. Одно было серебристо-белым и состояло из длинных двухметровых перьев, похожих на перья птиц. Второе крыло было черным как ночь и своей широкой кожистой перепонкой напоминало крыло летучей мыши. Я по-прежнему ничего не понимал.

– Видишь, что ты наделал, не послушавшись меня… – Шепот Бартоломея едва долетал снизу. Сейчас он казался мне крохотным карликом, не достигающим даже моего колена.

– И что должно было произойти, если бы я поступил иначе? – Собственно, мне было все равно, что он ответит. Никакие чувства еще не возникли в моей опаленной душе. Даже любопытство едва теплилось.

– Взрыв нельзя было предотвратить. Нажатие кнопки немедленно активировало бы взрыватель. Имел значение только твой поступок. Если бы ты послушался меня, у тебя были бы одинаковые крылья.

– Черные крылья? – уточнил я.

Не ответив, Бартоломей исчез.

И никто в этот момент не мог предсказать, в какую сторону понесут нового властелина Багровой планеты два его разных крыла.

Но это уже совершенно другая история.