Александр Михан - Женский мир. Роман

***

С самого утра в городе начали происходить странные вещи. На всех центральных улицах и перекрестках дежурили сотрудницы «СБС». Они были полностью экипированы, как на войну. С пневмовинтовками, рациями и небольшими ранцами, в которых обычно находится запас провизии на три дня. Это было настолько необычно для этого спокойного, вернее, теперь относительно спокойного города, что все, проходившие мимо них, спрашивали наивно, что происходит.

– У нас внеплановые учения! – таков был приблизительно ответ у всех патрульных. – Все ради вашей безопасности! Таков приказ, мы просто его выполняем!

К обеду стало понятно, что эти учения – лишь прикрытие чего-то грандиозного и масштабного, что должно произойти в цитадели. Внезапно все выезды и въезды за периметр постепенно начали блокировать. По радио вместо новостей играл целое утро симфонический оркестр, который исполнял древний Реквием ре-минор Моцарта, или как называли его в народе, «заупокойную мессу». И вот к дому, в котором жила семья Эльзы, вновь подъехала бронированная машина с большими литерами «СБС». В этот раз Александра не на шутку перепугалась, схватила за шиворот дочку, и ни слова не говоря, спрятала ее во встроенном гардеробе. Но как оказалось, она слегка ошиблась, наблюдая, как Анжела спешно оделась, и поцеловав Александру в щеку, словно прощаясь навсегда, вышла из дома и села в броневик.

– Опять двадцать пять! А я тебя предупреждала! Я тебе говорила, что рано или поздно еще аукнется твоя доброта! – провожая взглядом отъезжающую машину, бормотала женщина.

– Мама, о чем ты? – выбравшись из шкафа с кучей шляп на голове, и до сих пор находясь в легкой прострации, спросила Эльза.

– Она мне как-то говорила, что уже близок день, когда тайное станет явным, – Александра встала на стул, и, дотянувшись руками до пожарного датчика, осторожно открутила его с потолка.

Затем она достала из ящика стола небольшой нож, вставила острие лезвия между мигающей зеленой лампочкой и выключателем, и изо всей силы ударила по рукоятке ладонью. Мерцание прекратилось, и через секунду из датчика пошел небольшой дымок, а кухню мгновенно наполнил вонючий запах оплавленной пластмассы. Александра, чтобы быстрее проветрить помещение, настежь открыла окна.

– Ну вот, хоть сейчас можно поговорить спокойно. Как он меня достал, – женщина нажала на педаль мусорного ведра и небрежно бросила в него датчик.

– Мама, что ты делаешь? – Эльза присела на стул, и захлопала большими ресницами.

– Я помню, ты вроде собиралась в поход?

– Ну да. Ты даже была против.

– Все меняется моя дорогая. Все меняется. Я думаю, идея с походом на данном этапе самая подходящая. Заодно и переждешь с подругой, – Александра поставила чайник на плиту.

– Что пережду? Мама, ты целое утро говоришь загадками, толкаешь меня в шкаф, что с тобой происходит, что вообще происходит? – Эльза скрестила руки на груди, и недовольно оттопырила нижнюю губу.

– Волнения, моя дорогая. Скоро начнутся волнения. Как говорила Анжела, сколько верёвочке не виться, все равно конец будет. Видимо у Клары и Розы закончились все козыри, раз они ввели военное положение.

– Какие козыри?

– Только одна вещь помогала им держаться у власти столько лет. Несмотря на всю абсурдность их правления. Многие понимали это и принимали до тех пор… До тех пор, пока они могли дарить новые жизни. Могли помочь таким как я или Анжела стать матерями.

Но видимо, у них пропала последняя возможность. Скорее всего, Эльза, этой ночью умер последний «Дарующий жизнь». Поэтому за Энжи и приехали.

– Дарующий жизнь? Кто это вообще, это должность такая? Или профессия? – пытаясь понять сказанное матерью, наморщила лоб Эльза.

– Дарующий жизнь – это дар, призвание, это последняя надежда человечества, как вида, хотя для самих обладателей этот дар – проклятие. А теперь остаётся только ждать. Когда мы полностью исчезнем с лица Земли, как динозавры.

Александра проводила Эльзу почти до самых ворот, и говорила с ней так, как никогда раньше не говорила. Уверенно, спокойно, и без тени нравоучений.

– Постарайся как можно дольше оставаться у подруги. Да, я помню, что о ней говорила. Все меняется. И сейчас твоя с ней дружба как нельзя кстати. Сюда не возвращайся пока, я сама с тобой свяжусь.

– Но, мама! Что все это значит?

– Никаких, но, мама! Если дело и правда настолько серьезно, то здесь оставаться будет просто опасно.

– А как же ты? Анжела?

– Кстати, об Анжеле. Я постараюсь узнать, что с ней, и попробую помочь сбежать. Сейчас будут искать крайних, и я боюсь, что будут грести всех, кто так или иначе причастен к «Дарующим жизнь».