Александр Михан - Женский мир. Роман

– Ну вот, отлично! – довольная мелодией женщина отложила пульт в сторону. – Так тяжело сейчас найти хорошую радиостанцию. Такую ерунду они крутят, с утра до вечера – просто кровь из ушей! Положа руку на сердце, меня просто тошнит от современной музыки, то ли дело нестареющие вещи двадцатого века. Я до сих пор удивляюсь, какие все-таки тогда жили талантливые люди.

– Мама, и сейчас хватает талантов, – встала на защиту современной музыки Эльза. – Просто им не дают эфир, а крутят «Приближенных к телу». Двадцать второй век на носу, а ты опять слушаешь это старье. Еще бы свой орган включила!

– А чем тебе орган не угодил? – закашлялась в углу Анжела, заступаясь за Александру. – Между прочим, твоя мама закончила музыкальную…

– Да знаю я, что она закончила, – перебила Анжелу Эльза. – И что толку? Ну разбирается она в нотах!

– В стилях, – поправила дочку Александра. – В стилях, родная. Нот всего семь, а вот стилей и направлений…

– Опять вы за старое, давайте уже есть начнем. Я как раз докурила свою последнюю сигарету. И как обещала вам, больше ни-ни, – улыбнулась Анжела.

– В который раз ни-ни? В двадцать пятый? Слово нужно держать – если бросаешь курить, то нужно бросать по-настоящему, а не ночами прятаться и щелкать зажигалкой, – подняв брови, и накладывая себе тефтели на тарелку, сказала Александра.

– Я воздухом выхожу подышать, – начала оправдываться Анжела.

– Знаем мы твой воздух, – ворчала Александра. – Пыхтишь, как труба ткацкой фабрики! Ладно, кушай. Набирайся сил, а то опять успокоительные таблетки пить придется. Да кстати, а чья это пачка в ванной до сих пор не распечатанная? «ПС» – это не игрушки, вы обе знаете, что это противозаконно.

– Мама, это мои, – деланно опустила глаза Эльза, посматривая при этом на Анжелу.

– Кто бы сомневался! Запомни дочка, это очень опасно. «ПС» – Покой Сестер, их не зря придумали. В них есть все, чтобы мы не болели. Ты же сама видишь, что совсем нет болеющих, благодаря этому изобретению. Последнюю больницу закрыли лет сто пятьдесят назад, наверное.

– Да, мама, извини, – пролепетала Эльза и вздохнула.

– Ну ладно, забыли. Приятного вам, девочки, аппетита, – произнесла Александра и подняла бокал, чтобы чокнуться с Анжелой.

А Анжела, в свою очередь улыбаясь, незаметно подмигнула в знак благодарности Эльзе. Любимая девочка не выдала ее Александре, и можно сказать, спасла от еще одного неприятного разговора на сегодня. – Да, за нас! – сказала она.

– Кому кофе? – спросила Эльза.

– Мне, доченька – как обычно, с молоком и без сахара, – ответила Александра.

– А мне не нужно, спасибо, – устраиваясь поудобнее в кресле с газетой, сказала Анжела. – Сделай радио погромче, будь добра, сейчас вечерние новости начаться должны с минуты на минуту.

Эльза покрутила приемник, и засыпала в кофемашину обжаренные зерна: «А я, пожалуй, чая зеленого выпью!»

За окном уже стемнело, и город разукрасили миллионы переливающихся огней. Совсем рядом загорелась вывеска с одним из изречений матерей-основательниц: «Чтобы стать примером для других, сразу стань примером для себя». Это было, наверное, единственное изречение, с которым соглашались все в семье Эльзы. И даже сама Эльза удивлялась мудрости этих слов. Не понимая, почему остальные билборды при этом украшала несусветная глупость.

– Смотрите, наш «Пример для других» загорелся. А у него еще две лампочки за эту неделю перегорели, если не заменят, то к концу года один «Пример» останется, – указала на окно девушка.

– Это потому что у нас не центральная улица, руководство мало по ней ездит. Ты посмотри, как на проспекте пылинки сдувают с каждого щита. Создается впечатление, что у них даже асфальт там чище, чем у нас пол в ванной! – оторвавшись от чтения, сказала Анжела.

– Я вымыла всю ванную комнату два дня назад, – недовольно произнесла Александра, – между прочим. Хотя это была твоя очередь, убирать дом.

– Ха, дорогая! А ты не забыла, что проиграла в шахматы свою очередь? – улыбнулась Анжела. Александра посмотрела на дочь, потом на Анжелу, поставила пустую чашку с кофе на стол: «Раз так, я требую реванша. Что, испугалась?»

– Мне? – оживилась Анжела. – Что ты, лучше подумай, на что в этот раз будем играть.

– На стирку и глажку белья, его там накопилось на два дня работы. Между прочим, – в этот раз мамы посмотрели в сторону Эльзы.

– А что я? Я эти дни была занята, и вообще…

По радио смолкла музыка, и раздались сигналы точного времени. С последним стуком метронома Александра сверила часы и встала, положив руку на сердце. Затем укоризненно посмотрела на Эльзу и Анжелу. Те переглянулись и, вздохнув, тоже встали рядом с Александрой, недовольно подняв головы. Из радио через мгновение раздался гимн, и хор из тридцати голосов начал петь знакомую всем с детства торжественную песню: «Слава сестрам! Слава матерям!» Это был не просто гимн, это была единственная вещь, призванная сплотить все женское население. Где бы вы не находились и что бы не делали, если начинала играть торжественная песня – все должны были бросить свои дела и проявить уважение к гимну, выслушивая его стоя от начала до конца. И если вы обладали хорошим голосом, рекомендовалось и громко подпевать. С улицы раздалось уже не менее сотни голосов прохожих, которые и пытались это делать. Но судя по всему, добрая половина из них не имели слуха, как и желания петь красиво, и все походило на странную буффонаду. Каждая из поющих старалась перекричать стоящую рядом сестру, и вместо торжественного гимна это настолько смахивало на крики болельщиц со стадиона, что в общем «хоре» словно слышались речёвки и представлялись размахивания флагами.