Андрей Бармин - Покровитель

Мальчик встал первым, но Лоррел резким рывком заставил его сесть обратно:

Не торопись, сосунок, мы не закончили наш разговор. А ты, Альма, – скомандовал он продавщице, – закрой кафе. Блондинка бросилась к двери и навесила замок на ручку, на окошко вывесила табличку: "Закрыто".

Клара заплакала, а Лоррел улыбнулся:

Если ты, маленькая дрянь, и впрямь дочь имперского наместника, то разве твой папа не раскошелится, чтобы получить тебя обратно. Тут вмешалась Альма:

Лоррел, может не стоит этого делать?

Заткнись, дура! Ты что хочешь всю оставшуюся жизнь провести в этой вонючей кафешке? Это живые деньги, живые и очень большие… Теперь ты, – обратился он к Тайте, – отвечай, кто твои родители.

Мои родители погибли на Ключе, – тихо пролепетал Тайта, тело мальчика подергивалось от страха, а Клара тихонько всхлипывала.

Ладно, хрен с тобой, сосунок, разберемся и с тобой…Альма, подгони мою машину к черному входу. Мы отвезем их на ферму.

Хорошо.

Через пятнадцать минут детей вывели во внутренний дворик здания и усадили в черный микроавтобус с тонированными стеклами, внутри которого нестерпимо воняло химикалиями. Альма села напротив детей, в руке у нее оказался маленький дамский пистолет, а Лоррел сел за руль. Микроавтобус вырулил на улицу и остановился: движение было перекрыто. По направлению к городской площади быстро двигались огромные толпы народу. Кое – где раздавались негромкие взрывы и стрельба из баллистического оружия. Лоррел оторопел:

Это что еще за хрень!

Это револючия. придурок! – ответил ему один из проходивших мимо парней с лучевиком в руках. – Конец имперским сатрапам. Мы будем решать свои судьбы самостоятельно, без приказов этих наглых имперских ублюдков. Гарнизон окружен, орбитальная группировка перешла на нашу сторону, наместник схвачен вместе с семьей и сейчас будет отвечать перед народом за свои преступления на центральной площади. Так что, идем с нами туда. Бери детей, пусть они смотрят, как начинается новая эра в жизни их родной планеты.

Мать его эдак! – процедил Лоррел и вышел из машины, передвигаться на ней было бесполезно, жители города плотной массой направлялись к площади.

Альма, бери этих маленьких ублюдков с собой, минуем площадь, а потом выберемся из города.

Женщина подчинилась своему приятелю. Клара закрыла глаза и шла за всеми словно марионетка, Тайта же немного справился со страхом и с интересом оглядывался по сторонам. До городской площади им пришлось идти около двадцати минут в плотной толпе, разгоряченной и возбужденной событиями сегодняшнего утра, а также хорошими дозами алкоголя и наркотиков Со всех сторон слышалось: «Все! Кончилась власть этих тварей! Конец всем пошлинам и налогам! Больше никакой тайной полиции и репрессий. Свободная торговля! Гарнизон скоро капитулирует, половина палачей находилась в воскресной увольнительной, поэтому они не смогут предпринять ничего против народа! Морган Райт – настоящий спаситель нации и народа. Он на свои деньги купил вооружение для революционных отрядов. Это он смог организовать все так, что мы захватили власть без сильного сопротивления!»

Они, наконец, добрались до площади, в центре которой находилось странное сооружение. Четыре мобильных генератора силового поля создавали квадрат с прозрачными стенками площадью около тридцати метров. Внутри этого пространства находились пять или семь человек, среди них Кельвин, его жена и кто – то из имперских бюрократов. Над этим пространством висел темно – серый армейский вертолет. Из огромных динамиков установленных на фасадах зданий неслась революционная пропаганда и перечисление имперских злодеяний. На большом голографичеком экране маячило лицо какого – то пожилого мужчины, сосед Тайты сказал, что это и есть отец независимости Пустынника – 8, Морган Райт.

Имперцы на протяжении столетий душили нас, грабили, убивали, преследовали. Настал час расплаты. Сейчас, когда все свободолюбивые граждане нашей планеты восстали против имперского произвола, мы имеем полное право посчитаться с Империей Зла. Мы отплатим им той же монетой, какой они расплачивались с нами, истощая недра планеты. Око за око, зуб за зуб. Сейчас в центре площади вы видите человека, имперского губернатора, который уничтожал инакомыслие, пытками и убийством подавлял свободу слова, отнимал наши деньги, не давал проснуться нашему духу свободы. Он достоин смерти. Достойна смерти и его семья, так как и они не щадили наших жен и детей!