В. Бирюк - Пристрелочник

Но преимущество очевидно: из-за соотношения длины/толщины «немец» тяжелее ломается, чем плинфа.

А мне довлеет «юность комсомольская моя». Поэтому ближе к привычному: 250х120х65 мм.

И понеслось! Тысяча кирпичей каждые два часа! Печь-то круговая! Это не прежние — с фигурной укладкой дров, первых и последних рядов кирпича, старт-стопным режимом, с сушкой в «банкетах» по две-четыре недели…

Цикл работы «святорусской» печки — 10–15 дней. Я про это уже…

А здесь-то! Доступ для загрузки-выгрузки — другой. Укладка не поштучно, а железными поддонами от Прокуя. Человеку не надо в то пекло, 4 метра диаметром, залезать. Значит — печь ниже 300 градусов нигде не остывает. В один сектор ещё сырец загружают, а из соседнего уже готовый вынимают! Хоть завались!

Прогресснул… веков эдак на семь. И враз полезли все нестыковки. По песку, воде, людям… Лепка кирпича — тяжёлое трудоёмкое занятие. Дополнительная оснастка? Двусменка-трёхсменка…?

«— Кем вы работаете?

— Я специалист по вопросам.

— По их решению или по их созданию?

— Одного без другого не бывает».

Я эти «вопросы» — создал, мне их — и решать. Ничего принципиально нового.

Новое у Домны: Альф сделал печку в хлебопекарне. Теперь Всеволжск ест не лепёшки в ограниченном количестве, а свежий горячий хлеб «от пуза»! На Руси такой ржаной хлеб делают, что на эклеры и смотреть… да, уже рассказывал.

Дождик постоянно срывается. Но у меня с конца августа сидела команда инвалидов и тупо клепала деревянную черепичку. Про свой шиндель я уже…

Р-раз — и плотники смётывают амбары, ставят стропила с обрешёткой, накрывают черепицей, а внутри уже Альф печников гоняет. Полов, правда, нет, потолки из половинок брёвен с земляной отсыпкой, стекол… факеншит… Не сейчас.

В бараках — уже тепло. Уже можно нормально рукодельничать. Ещё чуть-чуть, ещё месячишко и можно выводить людей из зимниц.

Вдруг похолодало. Резко. Потом пошёл снег. К утру — всё белым-бело.

Понятно — плохо, помеха работам. Но… как-то веселее стало. Светлее, празднично. А льда на реках ещё нет. Тяжёлая, стылая вода медленно течёт мимо моего города.

Есть я — она течёт, нет меня — она течёт. Свойство у неё такое.

Как-то Гафт придумал стих про море. А я его про реки переделал:

Заживают. Забереги пошли, ледок по краю, по лужам. Моё утреннее ведро… пришлось кулаком лёд разбивать. Все тропки по косогорам… Эх, прокачусь!

Что-то успели, что-то нет. В устье Свияжского оврага успели вбить сваи. Теперь там можно доделать нормальную плотину, ставить мельничку. Типа как у меня в Пердуновке была. Но — другую. Хочу верхнебойное колесо попробовать. Рельеф позволяет. И с формой лопастей поиграться. А вот с корчёвкой… Не успели и не успеем. Корчевать по мёрзлому грунту… дурное дело.

Фольк, конечно, прав:

Но мне больше по душе классика:

Ну, что? Рады? Пойдём-попроказничаем? С лопатами и топорами.