В. Бирюк - Урбанизатор

Из шести фигурок на следующее утро Сухан не признал похожей ни одну. Для него похоже то, что в любой своей детали имеет только субмиллиметровые отклонения. Я отобрал две. Их авторы стали основателями очередного направления нашей производственной деятельности — художественной лепки. Так начала формироваться моя «терракотовая армия».

Изо дня в день Сухан, по моей команде, вспоминал того или иного виденного им человека, в той или иной ситуации, вырезал его «глиняный портрет». А лепщики повторяли его в гончарной глине, тиражировали и модифицировали. Чуть позже мы начали делать композиции. Мужик с конём, баба с ведром, гридень с мечом, жадный боярин, хитрый купец, глупый поп, мудрый князь, медведица с медвежатами, лисица с петухом, волчья стая, караван из семи верблюдов, везущих счастье в дом… Менялся материал, стали раскрашивать. Но в основе оставался реальный субъект в реальной ситуации. С портретным сходством, с точностью деталей.

Получив новый ресурс — создание «глиняных портретов», я, естественно, начал крутить это в голове, «прикладывая» к тем областям человеческой деятельности, которые меня более интересовали.

— Гапа, приведи-ка сюда какую-нибудь из девок общего употребления. Которая поживее и не сильно зае… замученная.

— Господи! Зачем?! Тебе… мало?!

— Успокойся, это не мне. И Салмана позови. Так. Строим мизансцену. Девку… сюда. В колено-локтевую. Салман — сзади. Морду — зверскую. Девку — за косы. Ну что ты такая… варёная?! Или тебя взбодрить? Страху больше. Боли. Ужаса. А ты — глубже. Толчок. Резче. Ещё дубль. Ещё. Во-от! Сухан, запомнил? Отлично, все свободны. А, ну да, кончить — можно.

— Иване, зачем тебе это непотребство?

— Э, Ивашко. Где же она у меня…? Ага, смотри. Что ты видишь?

— Ну… Калауз, князь Глеб Рязанский. Подобие глиняное.

— Верно. Сухан вырежет сегодняшнее… непотребство. А лепилы — воспроизведут. Только вместо Салмана у курвиного задка прилепят Калауза.

Эх, ребята, вы же считаете, что лжесвидетельствовать — смертный грех. А я с «Фотошопом» работал. Видел, как учетверяется картинка дымного столба над Бейрутом, которая потом тиражируется мировым информационным агентством. А уж прилепить, на фотографии, к голове Освальда — тело с винтовкой… это ж просто ретушь! Конечно, профи — видят, обращают внимание на детали… Скажут, поди, у Калауза не такой длинный или, там, кафтана такого нет… Скажут. Но — потом.

«— Ложечки серебряные краденные… Где?!

— Нашлись! Вот они!

Но осадочек остался».

— Придут купцы рязанские — предложим на продажу. Что будет?

— Ссора будет. Обиды. Вражда. С этим Калаузом. До него же, как пить дать, лепнина эта — сразу дойдёт.

— Точно. Только вражду он уже начал: караван из Рябиновки пропускать не хотел. Теперь будет в Рязани смех: Калауз по курвам шляется. Развратничает по-собачьи. Народ-то много чего весёлого придумает, на это глядя.

— Взбесится он. Гадить будет.

— Так он уже. А взбесится… в нужное мне время — очень хорошо. Смотри: ведь просто кирпича кусок, глина обожжённая. Но люди в этом — человека увидят, грех его, скотство найдут. Просто черепки показать — война будет. Там и тогда, когда мне нужно.

Я вспоминал мои ночные приключения на озере Неро, мать Манефу, серебряное распятие у неё на груди. Там — кусок серебра, воспринимаемый как господь бог, здесь — кусок глины, воспринимаемый как человек. Никакой связи между куском материала и конкретной личностью. Кроме человеческого воображения, находящего сходство в геометрических очертаниях, олицетворяющего или обожествляющего фрагмент мёртвой материи.

Для человека, проведшего значительную часть жизни разглядывая поток переизлучённых, отфильтрованных, поляризованных, вызванных свечением люминофора под воздействием ультрафиолетовых лучей, возникающих при электрическом разряде в ионизированном газе… фотонов, представляющего себе как делается пиксель, как из пикселей собирается картинка…

«Не верь глазам своим» — Прутков, ты прав. Что бы ты не увидел.

Кстати, а не попробовать ли заменить позирующую девку козой? В смысле — в скульптуре? Калауз с козой… забавнее. Класс! В реале — ни козы, ни князя, а в виртуале — похоже!

Ни я, ни Сухан не обладали художественным талантом. Мы не могли придать изображению человека выражение той или иной эмоции. Но если человек эту эмоцию выражал, мимикой лица или тела — она появлялась и в статуэтке. Не воображение, не эстетика — точность воспроизведения, фотография.