Аластер Рейнольдс - Алмазные псы

– Учитывая обстоятельства, думаю, вы правы. Но я не пущу вас туда одну.

– У капитана есть право… – начала я.

– …принять помощь от своего первого помощника, – закончил он.

Хоть я и твердо настроилась на свой план, мне все-таки нужно было поделиться с другими офицерами и представителями пассажиров. Я рассказывала им, как мы обнаружили другое судно и теперь хотим найти ему применение, а они сидели и слушали, не задавая вопросов.

– Вы уже знаете, что у нас есть надежда изменить направление дрейфа корабля. Мы смотрим на ситуацию с оптимизмом, но при этом меня учили всегда иметь запасной план. Даже если на борту другого корабля не окажется нужного оборудования, там могут храниться важные данные, которые принесут нам пользу.

Доктор Грелле выдавил сухой безнадежный смешок:

– Что бы это ни было, оно определенно принесло много пользы своему экипажу.

– Даже слабая надежда лучше, чем вообще никакой, – ответила я, сдерживая раздражение. – Да и хуже нам от этого никак не станет. Если мы со Струмой не вернемся с корабля сочленителей, остальные офицеры справятся с управлением «Равноденствием», когда будет восстановлен контроль над вспомогательными двигателями.

– Скафандр вызвал ответную реакцию объекта, – напомнил Грелле. – Откуда вам знать, что произойдет, если вы приблизитесь к нему в смотровой капсуле?

– Я не могу этого знать, – сказала я. – Но мы остановимся не на той дистанции, на которую подошел скафандр, а раньше. Это лучшее, что мы можем сделать, доктор. – Я повернулась к остальным, надеясь на их молчаливую поддержку. – Ничто не обходится без риска. Вы шли на риск, когда доверяли свою жизнь криокапсулам. Сейчас у нас есть некоторые шансы починить корабль, прежде чем он окажется слишком близко от поверхности объекта. Но мне этого недостаточно. Я дала клятву, когда получила эту должность. Вы все мне очень дороги, но я должна думать о еще двадцати тысячах пассажиров.

– Вы хотите сказать девятнадцати, – вежливо поправила меня Чахари. – Сочленителей можно больше не считать – ни спящих, ни бодрствующих.

– И все же они остаются моими пассажирами, – ответила я.

Ни один план не оказывается на деле таким же простым, как выглядит в момент озарения. Смотровым капсулам хватало топлива на расчетную дальность полета к неуправляемому кораблю, но в обычном режиме это путешествие заняло бы слишком много времени. Если на аварийном судне сочленителей найдется что-нибудь полезное, я должна успеть все это осмотреть, привести в порядок, а потом использовать. Кроме того, мне не хотелось, чтобы возвращение зависело от гипотетического шаттла или буксира. Значит, нужно оставить запас топлива в капсуле на обратный путь к «Равноденствию». Если уж моему кораблю суждено пойти ко дну, мне следует находиться на его борту в тот момент, когда это произойдет.

Выход был найден, но вряд ли его можно назвать приятным.

Вдоль всего корпуса «Равноденствия» шла электромагнитная пусковая шахта для грузов, которые требовалось перебросить с одного корабля на другой. В последнее время мы редко ею пользовались, потому что летали с малой загрузкой, и я почти забыла о ее существовании. К счастью, смотровые капсулы были невелики и легко помещались в шахте. Выброшенные из корабля электромагнитными силами, они могли быстрей долететь до места и сэкономить топливо на обратный путь.

Но было и два минуса. Во-первых, требовалось больше времени на подготовку капсул к длительной работе. А во-вторых, пуск подразумевал чудовищное ускорение. Что хорошо для грузового контейнера, то не очень подходит для людей. В конце концов мы пришли к рискованному компромиссу: ускорение в пятьдесят g , действующее в течение четырех секунд, даст нам на выходе двести метров в секунду. Крайне незначительная скорость, но это максимум, который мы сможем выдержать, с учетом того, что нужно будет сделать что-то полезное в пункте назначения. Фазу пуска и большую часть дальнейшего полета нам предстоит провести без сознания, что сохранит ресурсы и избавит нас от связанных с перегрузкой неудобств.

«Равноденствие» медленно развернули и нацелили, словно пушку, на аварийный корабль сочленителей. Не имея возможности использовать мощность двигателей, мы обошлись гироскопами и регулируемым сбросом давления. Одно это заняло целые сутки. К счастью, не нужно было нацеливаться с идеальной точностью, мелкие ошибки мы могли скорректировать уже в полете.