Сергей Болдырев - Загадка ракеты «Игла-2»

Здесь ей пришлось провести несколько дней: она сдала отчет о проделанных опытах, добилась отпуска для поездки к отцу. Все эти дела отвлекли ее от тяжелых мыслей. Лишь однажды она вновь разволновалась, получив от Алексея телеграмму, в которой он извещал ее о своем возвращении в пустыню. О том, как решилось его дело, он ничего не сообщал.

Последние часы перед отъездом на юг к отцу прошли словно в тумане…

И вот она сидит в глубоком кресле самолета, и ее окутывает ровный гул винтов, такой монотонный, что временами его перестаешь замечать. Она неотступно думает о схеме применения регистраторов лучей, которую ей показал Алексей накануне отъезда.

Даже тогда, когда она взглядывает в иллюминатор и видит затянутые туманной дымкой горы или слушает гул винтов, ее мысль продолжает работать все в том же направлении.

Но что она может придумать сейчас? Нужен полет в ракете, а потом — дни и ночи напряженного, лихорадочного труда в лаборатории. И тогда, может быть, будут найдены те частицы материи, которые столько лет ускользали от ученых.

И вдруг Ольга, словно проснувшись после тяжелого сна, оглядела пронизанную солнечными лучами длинную пассажирскую кабину с блестевшими на солнце металлическими оправами на спинках кресел, оживленные лица людей, обращенные к окнам. Почему она в самолете? Куда, зачем она летит?

С отцом пока все благополучно, а там в институте среди пустыни Алексей наверное уже готовится к полету. Может быть они с Дмитрием полетят через два-три дня, может быть, — завтра. Она не спрашивала, когда, и Алексей ничего не говорил ей. Они полетят, а она будет далеко от них. Да разве она сможет теперь жить спокойно, зная, что там, в ракете, не будет регистраторов лучей! Разве она сможет жить без Алексея, без Дмитрия. Она оставила их в самое ответственное время подготовки к полету. Она думала только о себе и не понимала, что без увлечения делом, без работы над конструкциями ракет, без полетов не может быть Алексея. Как страшно она заблуждалась! Но теперь все ясно: у нее самой есть важное дело, она может и должна с помощью Алексея раскрыть тайну лучей. Разве можно терять хотя бы день, хотя бы час.

Ольга схватила лежавший у нее на коленях макинтош, вскочила и принялась торопливо надевать его. Она никак не могла попасть в рукава, и сосед, удивленно взглянув на нее, встал, чтобы помочь ей.

— Разве вы летите только до ближайшего аэродрома? — спросил он. — Мне кажется, вы говорили, — вам в Крым.

— Я забыла деловые бумаги, мне придется вернуться.

— Вы напрасно торопитесь, до аэродрома еще тридцать пять минут.

— Да, да, — смущенно сказала Ольга, — я посижу…

Усевшись в кресло, она то и дело взглядывала на часы, и когда самолет начал делать вираж над аэродромом, хотела было вновь вскочить, но сосед мягко удержал ее за руку: «Во время посадки лучше быть в кресле».

На аэродроме Ольга торопливо сбежала по ступенькам лестницы, приставленной к самолету, и почти бегом направилась к аэровокзалу. В пустыню, где располагался полигон, самолет шел только через пять часов. Это означало, что Ольга попадет на полигон ночью. А что, если полет ракеты назначен на завтра. Успеет ли она увидеть Алексея и сказать ему, что сейчас же вновь принимается за исследование космических лучей?

«Только бы успеть, — думала Ольга, — перед полетом он должен знать, что я буду работать».

Часы ожидания самолета на незнакомом аэродроме среди степи были мучительны. Она то и дело заглядывала к синоптику и справлялась, не испортилась ли погода, будет ли самолет по расписанию.

Самолет пришел вовремя и также точно поднялся, но и в воздухе ее не оставляло тревожное чувство нетерпения. Ей казалось, что степи, а затем извилистые темные хребты внизу проплывают слишком медленно, моторы работают не на полную мощность и машина обязательно прилетит с опозданием.

Ночью по дороге с аэродрома Ольга замерзла в своем легком «крымском» пальтишке. Когда машина подошла к крыльцу дома, она быстро выскочила на тротуар и бегом поднялась по лестнице на второй этаж. Но в квартире Алексея никого не оказалось. Тогда она спустилась этажом ниже и постучала к Бурову.

После отъезда Алексея и Ольги дни потянулись томительно однообразно. Буров старался весь уйти в сборку ракет, но чем бы ни были заняты его руки, мысли неизменно возвращались к одному: какое решение привезет с собою инженер?

А тот молчал. Получить хотя бы короткую телеграмму, хотя бы просто привет — и то было бы легче.