Дэвид Зинделл - Невернесс

– Расскажите нам о своем открытии, – попросил я. Ходили нелепые слухи о том, что он достиг ядра галактики – единственный со времен Тихо, который вернулся назад полубезумным.

Он сделал длинный глоток, не переставая смотреть на меня сквозь клариевый бокал. Сырые дрова шипели, и с улицы доносился гул замбони, который, вися над дорожкой, пускал пар, разглаживая лед для завтрашних конькобежцев.

– Вот оно, нетерпение юности, – сказал Соли. – Ты приходишь сюда, не задумываясь о том, что пилоту хочется отдохнуть и побыть с друзьями. В этом ты похож на свою мать. Но раз ты уж дал себе такой труд и пострадал от шотландского виски, ты узнаешь, что со мной случилось, если действительно хочешь это знать.

Нормальный человек сказал бы попросту: «Я расскажу тебе, что со мной случилось», – но Соли, как и большинство выходцев с планеты мистиков Самум, соблюдал своеобразное табу относительно местоимения «я».

– Расскажите, – поддержал меня Бардо.

– Расскажите, – сказал я с той особой смесью поклонения и страха, которую испытывают кадеты к старым пилотам.

– Вот как это было. С моего отлета из Города прошло уже много времени. Мы, погруженные в сон-время, шли от окна к окну в направлении ядра. Звезды там многочисленны и сияют, как огни Квартала Пришельцев, – целый веер огней, но в точке крепления этого веера царит полная чернота. В белом свете сон-времени – вы, молодые пилоты, видите в нем только остановленное мгновение, и вам еще многому предстоит учиться – внезапно возникло прояснение и послышались голоса. Мой корабль сообщил мне, что получен сигнал при пересечении одного из биллиона лазерных лучей, исходящих из черной точки сингулярности. – Соли неожиданно стукнул пустым бокалом по стойке, и его голос поднялся на целую октаву. – Да, так мне и было сказано! Из нее! Это невозможно, но это правда. Биллион инфракрасных лучей, исходящий из черной гравитационной пасти. Плесни мне, пожалуйста, еще виски, – добавил он, обращаясь к послушнику.

– А дальше?

– Дальше голоса. Корабельный компьютер, принимая полтриллиона битов в секунду, переводил информацию лазерных лучей в голоса. Голоса утверждали, что они – будем называть их Эльдрией… Знаком вам этот термин?

– Нет, Главный Пилот.

– Так эсхатологи именуют расу, засеявшую галактику своей ДНК.

– Мифическую расу.

– Теперь она перестала быть мифической. Они – многие отказываются в это верить – поместили свой коллективный разум, свое сознание, в черную дыру.

– В черную дыру?! – повторил Бардо, теребя свои усы.

Я вглядывался в Соли, стараясь понять, не разыгрывает ли он нас. Я ему не верил. На его руках не было перчаток. Этот надменный человек, видимо, не боялся инфекции или того, что враги могут воспользоваться его клетками. Костяшки пальцев, охватывающих бокал, побелели, черный алмаз пилотского кольца врезался в кожу мизинца.

– Это было послание, – сказал он. – Белый свет сон-времени кристаллизовался, настали тишина и ясность, а затем прозвучало послание. «У человека есть надежда, – сказали они. – Запомни: секрет человеческого бессмертия лежит в вашем прошлом и в вашем будущем». Так они сказали. Мы должны найти этот секрет. Если мы будем искать, то разгадаем тайну жизни и спасемся – так сказали мне Эльдрия.

Он, наверное, понимал, что мы ему не верим. Я кивал, как дурак, а Бардо не отрывал глаз от стойки, как будто завитушки розового дерева представляли для него особый интерес. Он обмакнул палец в пивную пену, сунул его в рот и громко чмокнул.

– Глупые юнцы, – сказал Соли и добавил, что Эльдрия, зная цинизм и безверие человеческой натуры, позаботились о подтверждении, предсказав последовательность сверхновых, долженствующих взорваться в Экстре.

– Разве это возможно – предсказать случайный процесс? – спросил я.

– А разве звезды в Экстре взрываются спонтанно? – спросил, в свою очередь, Лионел.

– Ну разумеется, – ответил Бардо.

По правде сказать, никто не знал по-настоящему, что происходит в Экстре. И что такое сам Экстр. Отдельный участок галактики, расширяющийся во всех направлениях? Или совокупность нескольких таких участков, спонтанных карманов адского пламени, вспыхивающих один за другим и связанных непостижимым для нащих астрономов образом? Никто этого не ведал, и никто не знал, скоро ли взорвется маленькое солнце Ледопада вместе со всеми остальными звездами, положив конец разнообразным эсхатологическим прогнозам.

– Откуда вы знаете, что мы вообще что-то знаем? – осведомился Соли, глотнув виски. – Откуда известно, что моя память – реальность, а не галлюцинация, как утверждают некоторые дураки? Да, ты сомневаешься в моей истории, и ничто не докажет тебе ее правдивость, хотя ты и доводишься Жюстине племянником. Но вот что сказал мне Главный Акашик [3] Акаша – в индийской философии эфир, где записывается все когда-либо происходившее в мире. : он сказал, что блок аудиозаписи чист. Корабль подавал информацию непосредственно на мой слуховой нерв. По-твоему, мой корабль тоже галлюцинировал?