Исайя Хэссел - Убожество

По коже побежали мурашки, когда неизвестный вошел в комнату, закрыв за собой дверь. Он появился в буквальном смысле из абсолютной тьмы, и теперь казался просто тенью, едва различимой в полумраке комнаты. Невозможно было даже определить мужчина это или женщина. Одно лишь сразу бросалось в глаза – тень очень высокая. Возможно, это было лишь иллюзией, игрой теней. Незнакомец стоял у двери и чего-то ждал, то ли прислушиваясь, то ли всматриваясь сквозь тьму и мрак. Он не спешил подходить к перепуганному старику. Этот человек просто не может быть другом. Откуда здесь, в этой темной и по всем своим параметрам ущербной комнате могли быть друзья? Это точно враг, который собирается причинить боль, унизить, издеваться, пытать, а после убить. Бедный старик хрипит, сопит, стонет и пускает слюни в последней безумной попытке выбраться из-под тяжелых одеял, либо наоборот, забраться под них как можно глубже. Спрятаться и лежать там тихо, дожидаясь, когда незнакомый человек уйдет. Сопротивляться всему и неважно чему. Только тело старика ни на что не способно. Мышцы атрофировались, руки тяжелые и словно ватные, совершенно не поднимались и почти не работали. А ноги… их старик не чувствовал вовсе. Ниже пояса словно ничего не было, и с этим ничего нельзя было сделать, как и невозможно смириться. Он даже не мог посмотреть на свои ноги, чтобы убедиться в их наличии или наоборот, отсутствии. Нет возможности дотянуться до них руками, ведь руки несмотря на то, что старик уже мог ими немного шевелить, практически не слушались его и все движения были импульсивными. У него не получалось полноценно управлять ими, мелкая моторика оказалась полностью нарушена. И что в таком случае делать дальше? Оставалось лишь кричать и звать на помощь, но изо рта вместо крика вырвался лишь глухой стон. Паника накрыла с головой, ведь, возможно, сама смерть пришла за ним.

Резкий прилив адреналина позволил старику дернуться посильнее и, наконец, сбросить с себя часть одеял. Если бы только он мог кричать… он сделал бы это в тоже мгновение, как увидел свое тело. Одеяла слезли только с правой руки, обнажив ее и половину торса. Этого хватило, чтобы повергнуть старика в настоящий ужас. Под толстым слоем старой ткани он обнаружил… живой труп. Разлагающийся обрубок тела, который принадлежал… ему. Испытанный ужас и шок в тот момент были такой силы, что на какое-то время парализовали его и без того слабые возможности мыслить. Сознание буквально выключилось, чтобы перезагрузиться, сбросив часть напряжения и включилось вновь. Его состояние настолько жалкое, настолько убогое… если бы он обладал даром речи, то лишился бы его и даже не смог бы издать крик отчаяния. Смертельная худоба – это самое страшное, самое противное и сильнее всего бросающееся в глаза. Серая кожа обтягивает грудную клетку. Видно каждое ребро. Из-за отсутствия живота ребра неестественно сильно выпирают вверх. Талия такая тонкая, что кажется будто она в любой момент может переломиться напополам. Руки тонкие и длинные, как высохшие ветви погибшего дерева, а локти острые и непропорционально большие. Пальцы длинные, жутко морщинистые с гниющими ногтями. Суставы выглядят непомерно большими, а сквозь тонкую серую кожу просвечиваются ребра и ключица. Морщинистая кожа сплошь покрыта гнойниками, большими ссадинами, гематомами и порезами. На боку немного виден большой шрам, оставленный после какой-то операции.

Из одежды на старике лишь пожелтевшая от времени и сильно порванная медицинская рубашка, надетая на голое тело. Страшно представить, что еще скрывала от взора тонкая, почти прозрачная ткань. Неожиданно для самого себя, старик узнал материал и способ пошива рубашки. Такие выдавали в военных госпиталях раненым солдатам. Раненые солдаты… Была война? Когда? С кем? Старик пытался вспомнить подробности, но больше ничего не всплыло в его голове. Случайное воспоминание ушло, оставив после себя неприятное чувство тревоги. Звуки шагов, доносящийся из темноты, приближались. Он совсем забыл про призрака в своей комнате. Сердце в груди сжалось от страха. Война, покалеченное тело, все ушло на второй план перед близящейся опасностью. Нужно защищаться. Рука старика в непомерном усилии поднялась вверх и согнулась в локте, будто защищаясь от ударов. Одна лишь кость, обтянутая сухой кожей. Ни мышц, ни мяса, ни жира. Старик не мог поверить, что это его собственное тело: немощное, больное, умирающее. Бренное.

Шаг, шаг, шаг. Человек приближается к старику, который из последних сил, рискуя потерять сознание, пытается привстать, чтобы встретить неизвестность лицом к лицу. Но все его усилия были напрасны. Он ничего не мог сделать. Рука без сил упала на постель. Осталось только ждать. Из-за паники, волнения и общего перенапряжения, старика начало мутить. Резко обострились все чувства: появилась ужасная боль, исходящая ото всех ушибов, порезов, гнойников его тела. Начали болеть кости, ломить суставы и даже десна. Та небольшая часть мышц, что все же сохранилась в теле, свело в судорогах. Дыхание участилось, стало таким быстрым, что старик начал задыхаться. В глазах помутнело, черная пелена застила мир. И в этой почти непроглядной тьме, появилось очертание фигуры, которая тут же начала кружиться. Это стало последней каплей, старик больше не в силах терпеть и сдерживать рвотные позывы. Практически одновременно его глаза закатились и, уже находясь в полуобморочном состоянии, его начало тошнить. Однако, желудок пуст. Во рту появился вкус желчи, ее немного, но он все равно захлебывался в ней. Скорее всего, он так бы и умер, если бы появившийся человек не перевернул его вниз головой, давая возможность выплюнуть всю ту гадость, что изверг из себя больной организм. Незнакомец перевернул старика обратно, усадив на кровать, но у того не хватило сил сидеть и держаться ровно. Тело предательски валилось на бок. Человек вновь подхватил беспомощное тело, спасая его от падения и аккуратно уложив на кровать.

Читать дальше