Андрей Абинский - Марсиане. Марс — наш!

— Товарищ лейтенант, вы призваны на военные сборы. Автомобиль ждёт вас у подъезда!

Чикаго — хороший город для иностранных шпионов. В нём легко затеряться и сгинуть в разноцветной толпе послушных закону граждан. По числу тайных агентов Чикаго уступает разве что Вашингтону. Но столица — это рассадник политических шпионов, а в Чикаго обитают все остальные. Там у каждого есть своё место под звездно-полосатым флагом.

Поэтому, вполне понятно, отчего Питер Блэйк (в миру — Петр Шрамов) обосновался именно в Чикаго.

Биография Питера была заурядной и началась, как и у всех, с рождения. Правда, и здесь был нюанс. Петя явился на свет на пять минут раньше своего брата Сережи. Новорождённый Сережа орал при этом гораздо громче своего однояйцевого близнеца и, говорят, уже тогда — благим матом. Или обычным матом. Кто сейчас помнит?

Задолго до этого, Самуил Яковлевич Маршак, написал такое стихотворение:

Вероятно, гений способен предвидеть будущее.

Петруше часто доставалось за проделки хулиганистого брата, но он стоически переносил родительские экзекуции и воспитал в себе железную силу воли. Со временем, это заметили серьёзные товарищи из КГБ и вручили Шрамову стальной щит, а к нему — карающий меч.

Серёга же, повзрослев, организовал скандальный джаз-банд «Барабум» и пел свои матерные песни по всем городам и весям.

Оба брата гастролировали за границей, только у одного слово «Шрам» было творческим псевдонимом, а у другого — конспиративной кличкой.

В Хьюстоне Питер Блэйк сменил аэроплан и вечером приземлился у побережья Тихого океана, в промышленном городе Сиэтл. Там, на обширной территории, раскинулась империя «Боинг», которая принимала участие в строительстве международной космической станции. На заводском терминале корпорации светились громадные буквы: «Работаем вместе!»

«Что ж, поработаем…», — устало сказал разведчик.

Блэйк остановил жёлтый кэб и поехал в скромный отель «Пасифик». Возле двери с кривыми бумажными пальмами скучали две взрослые девушки. Они улыбнулись ему и сказали: «Ха-а-й!» Питер ответил обоим: «Хай», но увёл с собой только одну.

— Меня зовут Голди, — сказала девушка.

«Все вы Голди», — подумал Блэйк, ощущая под рукой её крепкое тело.

Утро выдалось — ни к чёрту. Низкие облака буквально вползали в окна. Вязкий серый туман клубился и застилал всё вокруг. Накрапывал мелкий дождик.

— Глянешь в окно — хреново, посмотришь в зеркало — еще хуже, — сказал по-русски Блэйк и потащился в ванную.

Из зеркала на него смотрело помятое лицо с трехдневной мужественной щетиной. Времени бриться не было. Питер надел чёрный плащ, взял зонтик и спустился в бар. Чашка кофе с рогаликом были его обычным завтраком. Не следует приступать к важному делу натощак.

Обширное поле автомобильной стоянки «Боинга» было пустым. В воскресный день завод не работал и устраивал экскурсии для всех желающих. Подъехал синий экскурсионный автобус. Из него выбрались дородные дамы и немолодые поджарые мужчины. Откуда-то возникла экскурсоводша — энергичная кудрявая бестия с африканским загаром. Она сразу закричала:

— Хэллоу, леди и джентльмены! Меня зовут Энн Фармер. Корпорация «Боинг» дружески приветствует каждого из вас и приглашает провести день на чудесных полях нашего завода! Следуйте за мной!

Энн ринулась к стеклянным дверям, словно стайер, завидевший финишную ленту.

Леди и джентльмены вприпрыжку потрусили за ней. На бегу Энн выплёскивала потоки информации о родном предприятии и сыпала бисером многочисленных цифр. Питер слушал её внимательно и автоматически запоминал. В небольшом зале экскурсантам показали кино о славной истории «Боинга», начиная с египетских пирамид и до наших дней.

— Впереди нас ждёт сборочный цех, — объявила Энн. — Вы увидите самое интересное!

По пути к сборочному терминалу пересекли большой офис с рядами холодных компьютеров. В дальнем углу сидел хилый очкарик и щёлкал по клавишам. Его острые плечи вздрагивали в такт, как у пианиста. На мониторе мерцало изображение космического скафандра. Питер машинально нажал кнопку фотоаппарата, спрятанного в пуговице его плаща.