Владимир Колотенко - Тебе и Огню

- И что было дальше, потом? - спрашивает Лена.

Потом мы...

Потом нам пришлось... Да, это было нелегко. Тинка и Жора вскоре... Жора больше молчал. Мы, конечно, были рады, беспримерно рады случившемуся! Мы вдруг осознали: дело сделано!

Слов просто не было... Знаешь, это как вдруг, умирая от жажды, выпил жбан ключевой воды!

Мы просто диву давались - кончились наши мытарства, все дела завершились. Не надо бежать!

Мы сиднем сидели...

- Что ещё? - спросил Жора.

Все молчали. Тина только кивнула...

- Всё? - спросил Жора.

Он окинул всех привычным приветливым взглядом, улыбнулся...

- Так я ушёл, - сказал он.

Все улыбнулись ему.

Кто-то что-то сказал, кто-то пошутил, мол, иди себе на здоровье, кто-то даже

ругнулся, мол, какого черта вы все замерли, стоите столбами...

Юля молчала. Видимо, ей света хватило.

- Пока, - просто произнёс Жора.

Я подошёл к нему.

- Ты куда?

Вот что он ответил:

- Нет никакого смысла...Тем более, что y-хромосома теряет с каждым часом свои гены и свою власть над человечеством. Вот вам Тина и Элис, они смогут довести дело...

- Какое дело?

Жора не стал отвечать. Затем посмотрел на меня, на Наталью, на Тину,

повернулся к нам спиной и зашагал...

- Эй, - окликнул я его, - эй!..

Он сделал вид, что не слышит.

- Жор, - крикнул я так, что с веток слетели птицы, - ты куда?!

Он не оглянулся.

- Слушай, - орал я, размахивая руками и топая правой ногой, - а как же всё это?!

Я не знал, как обозвать это «это», я просто был вне себя от всего того, что Жора оставлял нам всем, уходя.

- ... а как же мы?! - наконец сформулировал я свое отчаяние, - как же мы... без тебя?!

Заходящее солнце слепило глаза, зарево охватило половину неба... И вот в это самое пекло Жора шёл твёрдым шагом, не издавая ни звука.

- Знаешь, - не произнёс он, - если я сейчас не уйду...

Он не оглянулся, чтобы ответить, ничего не сказал, шёл уверенно в свое будущее...

«Feci quod potui, faciant meliora potentes» ( Я сделал всё, что мог, кто может, пусть сделает лучше, - лат .) - слышалось мне это, не произнёсенное Жорой на каком-то нерусском языке.

Я понимал: не было никакого смысла гнаться за ним, цепляться за одежды, останавливать, спрашивать, увещевать...

Я мог бы даже пригрозить ему: не смей!

Я знал: только просьбы могли его растрогать, угрозы - смешили.

- ...если я сейчас не уйду, - не слышал я...

Я только слушал.

- Всё нужно делать вовремя - строить, сжигать мосты, уходить...

- Но нам с тобой ещё надо... - попытался я напомнить ему.

- «Надо», - услышал я, - лишь умирать.

Я не слышал этих Жориных слов, которые, уходя, он так и не произнёс, но если бы я расслышал, я уверен, они были бы только такими.

Я смотрел ему вслед, видел его черный силуэт на малиновом фоне... Как догорающий огарок свечи. Затем только точечку... Затем и она исчезла... Сгорела... А малиновый пылающий небосвод засиял ещё ярче!

- «...а была ли ты?» - повторяет Лена и, секунду подумав, спрашивает, - в том смысле, а была ли ваша Пирамида? «А был ли мальчик?!!».

- Это не может быть правдой, - произношу я.

- Может, - говорит Тина, смотри...

И разжимает пальцы.

И теперь я сам воочию убеждаюсь: может! Эта Жорина финтифлюшка, и эта Тинкина динара, и все другие осколки... Осколки Жориной жизни и нашего будущего в её руке...

- I can never thank you enouh. ( Я никогда не смогу отблагодарить тебя, - англ.), - говорит Тина.

Я это знаю из без твоего напоминания! Аннунаки не привыкли благодарить - не умеют. Но за что?!

Я думал и думал...

- Элис, поспеши, пожалуйста.

- Хорошо, мама...

Я думаю...

Вот так Жора с Тинкой выправили нашу горбатую радугу и провели под нею народы мира - словом преобразили всех и каждого.

- Так вот, - говорю я, - вот всё это и значит - Великое переселение народов! Протиснуться сквозь Иисусово игольное ушко... Протиснуться сознанием со знанием дела.