Цезарий Збешховский - Всесожжение

Мужчина стёрт, его мозг теперь только путаница белка и бесполезных нанотрубок. По-видимому, это ненужная смерть, однако мы не можем рисковать. Никто не знал, что мы остановимся именно здесь, но осторожность Юки не единожды спасала наши шкуры – нельзя стопроцентно исключить, что это неслучайно. Думать, что нам удастся идеально спрятаться как минимум легкомысленно; за всем и вся следят неутомимые шпионские программы, как в реале, так и в ВР. Потому нужно заявить о своей силе настолько мощно, чтобы потенциальному нападающему расхотелось переходить к дальнейшим действиям.

Сидящий в первой машине медик проверит, в хорошем ли физическом состоянии наш Журавль и можно ли рассчитывать на него в процессе преселекции запасных тел. Черепная коробка будет очищена перед имплементацией колыбели. Если тело успешно пройдёт дальнейшие тесты, дыру, оставшуюся после слота, залатают, а стерво послужит в будущем кому-нибудь из колыбельщиков. У тебя блестящее будущее, Журавль.

А началось, наверное, всё, как всегда: с увлечения обучающими программами, с мемов, которые передавались по круглосуточным рекламным каналам, с уверений личных тренеров, что только синергетическое сотрудничество даст возможность полного персонального развития. Они говорили о гонке за знаниями, о самосовершенствовании, о неограниченных возможностях запоминания. Соблазнительная вещь: все примеры на расстоянии вытянутой руки, целые энциклопедии и кодексы, совмещённые с мозгом поисковики данных – только брать, брать и брать. А потом ещё более прекрасные возможности: делиться с другими людьми – не только выводами и наблюдениями, но и самими размышлениями, записанными в виде S-файлов. Как можно было этому не поддаться, если не хватает тормозов свободной воли, которые даёт плазмат? Примитивный человек, окружённый такими разогнавшимися ровесниками, был вынужден войти в систему по максимуму либо же отказаться от приличных заработков и дружеских сетевых связей.

Однажды, возвращаясь с долгой лекции в университете, которую можно было бы загрузить в аид одним кликом, ты принял решение. Оно далось тебе легко, тогда ведь всё было «почти-легальным» и казалось «в-меру-безопасным». Может, ты ещё советовался со знакомыми, а может, ты просто сделал начальный осмотр и для поощрения получил первую бесплатную дозу нано – бирюзовая или светло-зелёная капсулка, которую надо проглотить, запивая небольшим количеством жидкости. Ещё укол с нейронными катализаторами, чтобы аид прижился, и всё – ты становился почти богом, мир открывался перед тобой (просто ты ещё не знал, что это задница дьявола). Ты ощутил себя кем-то лучшим, Журавль.

Пришлось тебе взять кредит на следующие капсулки, но это мелочь, ведь ты же инвестировал в себя. Потом оказалось, что монополисты катализаторов и синергетического программного обеспечения тоже дерут в три шкуры, но чего не сделаешь, чтобы быть в топе? За правым ухом смарт-частички выгрызли тебе симпатичный слот, и ты мог уже свободно подключаться к другим юзерам, и вот только тогда ты пережил настоящий оргазм Р2Р. И ты подумал (интересно, была ли это ещё твоя мысль?), что стоило однако пережить все те ужасные головные боли, много дней пролежать в сорокапятиградусной горячке, заплатить десятки тысяч вианов, так как вот в пространстве ты плывёшь сухого океана, ныряя в зелени и расцветая от счастья [10] Автор делает неявную отсылку на стих Адама Мицкевича «Аккерманские степи». . Ты никогда не переживал такого виртуального возбуждения как тогда. До этих пор одинокий и слабый, ты вцепился в других, как клещ, впился зубами в невидимые узлы Синергии. Вкалывал на работе только ради денег на быстрое соединение, твоя жизнь в реале стала лишь дополнением к Сообществу. Ты бы отказался от неё, если бы только мог.

Возможно, ты бы сказал, что колыбельщикам легко умничать, потому что они естественным путём получают вещи, о которых ты можешь только мечтать. Быть может, в какой-то степени ты даже прав, но не будем забывать о тонкой разнице: у нас другие приоритеты и цели. Мы не хотим слиться воедино с человеческой массой, мы сохраняем индивидуальность даже ценой одиночества, даже ценой вашей ненависти (да любой ценой, которая только может прийти вам в голову). Мы можем себе это позволить и пользуемся своими возможностями, чтобы сохранить частичку человека в человеке. Даже если я сукин сын, то я человеческий сукин сын, а не бесформенная толпа, не стерво, не вампир и не восточный венценосный журавль. Даже если во мне не останется ни одной клетки первичного тела, кроме мозга, запертого в колыбели. Потому у меня есть право приговорить тебя к смерти одним щелчком пальцев, Журавль, и я могу с этим жить.