Валентина Май - Новый горизонт

Из монолитной темноты, лишённой свидетелей начала, пробивалось хрупкое мерцание едва рождённых и давно угасших звёзд. Стройные скопления светил словно застыли в безвременном покое.

Среди умиротворяющего блеска затерялся тусклый всполох. В столкновении странствующих глыб волна испепеляющего света пронеслась по чёрной каменной пустыне, и россыпи оплавленных осколков пронизали безмолвные просторы.

Связав миры незримой нитью, время проложило путь к молодой дремлющей планете. Потеряв шлейф из раскалённой пыли, уцелевший чёрный камень исчез в холодной океанской бездне. Пылевое облако сверкающих крупиц слилось с густым туманом, стерев напоминание о дне, отмеченном огнём. Но преодолевая мрак глубин на протяжении эпох, эхо прошлого проникло в мир, охваченный рассветом жизни, и огненным дыханием окутало планету.

Переливаясь в вечернем свете, над океанской зыбью стелился пар. Сгущаясь, он превращался в горячее марево и, проплывая над неуловимой водной границей, обволакивал прибрежные земли. Давящая тишина раскалённого воздуха перерождалась в тяжёлый гул, наступающий на безмятежный покой побережья. Ближайшая звезда таяла на горизонте, но с последним рассеявшимся отсветом темнота не поглотила океан. Огненный прилив окаймил берег, и тягучий вал расплавленного камня вырвался из испаряющихся волн. Не позволив сумеркам сгуститься, огонь окутал землю алым заревом, не угасающим и только разгорающимся ярче.

День за днём череда пылающих приливов сплавлялась в одну глыбу, устремлённую к открытому простору. Некому было сосчитать, сколько раз сменились дни и ночи, прежде чем растущая граница замерла. Сгоревшие леса пеплом возвращались на выжженные земли, пока ветер и дожди не развеяли удушающую мглу. Там, где в прошлом воды омывали побережье, охладевший камень превратился в нерушимый монолит. Напоминанием о мрачных временах застывший вал тревожной тенью возвысился над миром.

Тысячелетия покоя стёрли печальные следы, позволив жизни наполнить подножье рубежа. Осыпанные пеплом земли исчезли в объятиях обновлённого цветущего покрова. Веками в тишине лесов жизнь не ведала о всепоглощающей стихии. Но для камня эпоха холодного безмолвия оказалась кратковременным забвением. Выдохнув с возрождённой мощью, палящая стена вновь обрушилась на мир.

С каждым новым пробуждением огненный рубеж забирал всё больше свободного простора. В столкновении с горными хребтами возрастающие волны преодолевали острые вершины и лавиной срывались с высоты. Осушая водоёмы обжигающим дыханием, глыба покрывала земли безжизненной пустыней. С началом эры камня в мире осталось только два сезона – сезон роста и долгий сезон сна, наполненный неосознанной тревогой всех существ, что не знали пламени и проживали свои жизни в тени, но ощущали сокрушительную силу монолита.

В череде сезонов на далёких землях жизнь расцвела в неведении. Но время приблизило к ней каменный рубеж. На пути растущей глыбы впервые оказался наблюдатель. В его краях не было высот, позволяющих взглянуть на стену не поднимая головы. Его взор отражал алую зарю, вытесняющую всё, что прежде занимало его мысли. Захваченный величием пылающего неба, наблюдатель едва не стал жертвой собственной пытливости. Но быстро наплывающий раскалённый пар отозвался в нём непостижимым ужасом, заставившим покинуть приграничные владения.

С началом тысячелетнего затишья зародились легенды о живой скале. Но, преодолев века, они утратили связь с прошлым, и мир забыл, что за покинутым простором таится древняя стихия. Монолитная стена осталась краем света, непреодолимым рубежом, утонувшим в густой мгле выжженных долин. Никто не понимал, что долгий сон для камня лишь мгновение, пока огненное зарево вновь не поглотило горизонт.

Во времена больших переселений осознание того, что сон не вечен, привело странников на берег океана. После многих лет строительства, с наступлением сезона сна корабли устремились на восток. Прежде не знавшие столь далёких странствий мореплаватели выпускали чёрных птиц, но, не найдя нового пристанища, те возвращались каждый раз, принося всё большую тревогу. Пока однажды за прозрачной мглой востока волны не сменились золотом земли. Зародив надежду, берег влёк отблесками заходящего светила. Но наутро, когда свет сверкнул над сушей, побережье обернулось чёрной линией, разделившей синеву простора. Спасаясь от западной стены, странники столкнулись с восточным рубежом. Страшная догадка овладела их умами – куда бы они ни направлялись, всюду ожидают те же виды огромных тёмных волн, бьющихся о подножье монолита. Они окружены.