Валерий Брусков - Между…

Эрнест вдруг серьёзно, и уже небезосновательно испугался.

Что это? Её врождённый дефект зрения, или следствие повреждения мозга от длительного недоедания и глубочайшего обморока, чуть не перешедшего в голодную кому? К первому можно и привыкнуть, но второе в походных условиях гарантированно не устранить. Ладно, если последствиями всего является только косоглазие, но глубинные травмы сознания и психики могут превратить в бессмыслицу сам факт спасения…

Эрнест решил ухватиться хотя бы за минимальный шанс на лучшее, и принялся щёлкать пальцами обеих рук над лицом девочки, привлекая её внимание.

— Возвращайся, малышка! — взывал он. — Бегом обратно! Я жду тебя!..

…Зрачки девочки послушно пошли навстречу друг другу, почти сумасшедше радуя, и встали в положенных для них местах, но Эрнест не увидел в них ничего даже на дистанции Бесконечности…

— Очаровашка! Быстренько возвращайся! — продолжал он щёлкать пальцами, привлекая к себе её внимание: — Я тебя уже заждался!

Глаза девочки были пока совершенно ни на что не нацелены, но в них уже стремительно накапливалось её рассеянное по Пространству Сознание…

…Она, наконец, долгожданно моргнула, посмотрела на зависшие над её лицом руки Эрнеста, а потом перебросила свой взгляд на его лицо.

Эрнест чётко увидел, как крохотная искорка осмысленности вспыхнула в Бездне, и зажгла в глазах незнакомки уже что-то разумное…

— Я вас приветствую, мадам! — сказал он, улыбаясь. — Прямо с утра!..

Он опустил успевшие устать руки.

— Меня зовут Эрнест! А как зовут тебя?! Hello! My name is Ernest! What is you name?..

Девочка молча осмотрела на Эрнсте его мокрую рубашку, не сказав в ответ ни слова, помогая себе тонкими руками, медленно, но почти уверенно села, прижав к своей груди острые ободранные коленки, и стала смотреть на близкую реку.

— Ты у нас глухая, или тебе не подарили имени?.. — насмешливо спросил Эрнест на евразере. — Или ты — из благородных кровей, поэтому я не достоин твоего высочайшего внимания?..

— Алиса… — голос девочки был раз в пять старше неё.

— Что?.. — Эрнест повернулся к ней одним ухом.

— Меня зовут Алиса… — чётко ответила она на заявленном языке, и голос девочки молодел лет на пять с каждым сказанным словом…

— Прекрасно! — воодушевился Эрнест окончательно. — И из какой страны чудес ты пришла, Алиса?

Девочка показала почти прозрачной рукой туда, откуда текла река.

— Я приплыла оттуда…

— На чём?..

— На плоту… Здесь мне стало совсем худо — укачало… Причалила к берегу, выбралась на него, а дальше уже ничего и не помню…

— Ты когда ела в последний раз, путешественница? — спросил Эрнест. — И что? И сколько плыла сюда?

— Дней уже не помню в прочной связи… — поморщилась Алиса. — А ела — что находила. Траву, ягоды… В реке тоже что-то было… Съедобное и не очень…

— Понятно, — сказал Эрнест. — Потерялась?.. Ушла сама?.. Или?..

— Или… — сказала Алиса жёстко.

Эрнест увидел, как по провалившимся грязным щекам девочки потекли вниз тоненькие ручейки…

— Почему они со мною так?.. — с застарелой болью в голосе спросила Алиса. — Я же маленькая… Чем я им была так страшна?..

Эрнест уже понимал, с кем имеет дело.

— Дело в том, девочка, что человечество энергично деградирует, а Природа пытается если не остановить его на своём пути в давно покинутый им обезьянник, то хотя бы слегка притормозить, подсовывая ему вас, хранителей былых, развитых кровей. Все уцелевшие племена закрыто и обособленно взбивают свои беднеющие гены внутри себя, наивно надеясь сохранить хоть что-то, но на деле лишь усиливают внутри-родственные мутации. Ты вот — явный продукт разных, смешанных кровей, ты перспективнее их, да ещё, как я уже заметил, с врождёнными развитыми мозгами, а они по причине своего прогрессирующего невежества шарахаются от тебя, считая злом. Сколько тебе лет?

— Десять, — равнодушно сказала Алиса. — А это-то тут при чём?

— Тебе не десять в их понимании, Алисочка, а наверняка гораздо больше тридцати с точки зрения твоих умственных способностей — в сравнении с их же. Твоё потенциальное интеллектуальное по давним тестовым меркам должно быть в районе ста с лишним условных единиц, а у них больше пятидесяти никогда и не поднимется. Ты фактически старше и мудрее их, и именно это в тебе пугает больше всего. Что из тебя получится ещё через десять лет?.. Богиня, которой они должны будут поклоняться?

— Это так плохо? Для кого? Для меня или для них?