Юрий Кривенцев - Пентакль. Пять повестей

– Гм, а знаете что, – женщина в белом поднялась и шагнула к выходу, – лучше увидеть своими глазами, чем выслушивать доказательства. Идемте-ка со мной.

Путь был недолог. Тридцать шагов по коридору, и они останавливаются перед дверью с надписью «Лаборатория».

Лариса Николаевна шагнула внутрь, приветствуя сотрудников, и вновь взглянула на пациентку:

– Проходите, не стесняйтесь. Это прихожая. Справа – огромная биохимическая лаборатория. Там проводят сложные тонкие анализы крови, плазмы, ликвора и др. Остановитесь, туда вас не пустят, строжайший режим. А вот слева, – доктор кивнула на распахнутую дверную створку, открывающую вид на крохотную каморку, – отдел по сбору анализов мочи. Проходите не стесняйтесь. Взгляните сюда. Тут проб пятьдесят, не меньше. Все это сдали пациенты сегодня утром. И большинство из них, заметьте, не имеет патологии почек.

«Да что же это такое?» – Лена обреченно смотрела на огромный многоярусный штатив, сплошь уставленный емкостями, заполненными бирюзовой жидкостью. Ни одного стаканчика с желтым. Ее вздох был больше похож на всхлип:

– Вы хотите сказать…

– Не стоит продолжать здесь, дорогуша, – шепнула собеседница, – вернемся ко мне.

Вновь устроившись в своем кресле, женщина продолжила:

– Вы все верно поняли. Так эволюционно сложилось. Испокон веков, сколько существуют млекопитающие (и большинство других позвоночных), в том числе и гомо сапиенс, их моча имеет голубой цвет. Это норма. Все объяснимо. Белок крови человека, транспортирующий кислород – гемоцианин 4 4 Гемоцианин (от др.-греч. αἷμα – кровь и др.-греч. κυανoῦς – лазурный, голубой) – дыхательный пигмент из группы металлопротеинов, является медьсодержащим функциональным аналогом гемоглобина. Встречается в крови моллюсков, членистоногих (прим. автора). , содержит медь, благодаря чему окрашивает нашу кровь в насыщенный синий цвет. При его распаде образуются голубые метаболиты, которые почки выделяют с мочой. Отсюда и эта окраска, – женщина кивнула на небольшую емкость на столе. Только у некоторых моллюсков и скорпионов роль гемоцианина выполняет красный пигмент гемоглобин, содержащий ионы железа. Вот у них кровь красная, а моча, соответственно – желтая. Но вы же, милая, не моллюск.

– Боже! – в крике посетительницы прозвучали истерические нотки. – У нас и кровь синяя?!

– Солнышко, – голос врача приобрел успокаивающие доверительные нотки, – вспомните, разве вы никогда не ранились, не кололи пальчик?

– Конечно. Много раз.

– Ну и какого цвета была выступающая жидкость?

– Красного, разумеется.

– Мда… если желаете, мы можем снова прогуляться в лабораторию. Там у вас возьмут образец крови, и вы сами убедитесь…

– Не надо! – прервала собеседницу девушка. Она была практически уверена, что врачиха окажется права.

– Что-то еще?

– Нет. Ох, да, – клиентка вдруг вспомнила свой приступ. – Сегодня утром мне было очень плохо. Сильнейшая боль, жгучая, по всему телу. Скрутило так, что дохнуть не могла, думала – умру. А потом вдруг все прошло. На что это похоже?

Доктор взглянула на пациентку так, словно перед ней сидела инопланетянка:

– Позвольте, уважаемая, вы хотите сказать, что это случилось у вас впервые в жизни?

– Да.

– И никогда не испытывали ничего подобного по утрам? – голос женщины звенел, как гитарная струна, вот-вот готовая лопнуть.

– Нет, конечно. А что, должно быть?

– Разумеется.

Сердце упало куда-то под диафрагму:

– Но почему?! У меня что, какая-то неизлечимая болезнь? Скажите правду, прошу.

Лариса Николаевна как-то сгорбилась, нервно кашлянула и неожиданно сломала пополам карандаш, который вертела в руках:

– Не понимаю, вы меня разыгрываете, или у вас редкий случай амнезии. Откровенно говоря, я меньше удивилась бы, если б явился пациент с вопросом: «доктор, почему у меня два уха?».

– Клянусь, ничего не понимаю. Объясните, умоляю!

Женщина в белом халате тяжело вздохнула, и, заметно сдерживая себя, начала терпеливо растолковывать, словно педагог туповатому ученику:

– Милая, это известно всем, с малых лет. Но если у вас и впрямь проблемы с памятью… Короче, эволюция наших предков протекала сложно, с некоторыми… проблемами. Примерно двадцать миллионов лет назад (когда еще не было ни человека, ни иных приматов) в развитии высших позвоночных произошла катастрофа: в результате дисбаланса некоторых микроэлементов, связанного с очередным великим оледенением, у многочисленных видов млекопитающих стал атрофироваться гипофиз – важнейшая эндокринная железа, выделяющая в кровь жизненно необходимые тропные гормоны. Результат – сотни миллионов смертей. Натуральное вымирание. Некоторые виды животных исчезли полностью, безвозвратно. Но иногда зло обращается в добро. Произошла спасительная случайность, некий небольшой червь (скорт – его название), который паразитировал в мозге наших далеких предков, научился синтезировать те самые тропные гормоны. Таким образом, паразитизм превратился в симбиоз, взаимовыгодное сосущестование. Выжили те виды, которые научились сожительствовать со скортом, в том числе и предки человека. Так мы и живем, не имея гипофиза, но обладая важным симбионтом, который, за миллионы лет эволюции, превратился из самостоятельного организма в простой придаток, орган, обладающий, однако, некоторой автономией. Его ткани органично срослись с нервами нашего мозга. Когда ты спишь, он спит тоже, но в процессе пробуждения скорт непроизвольно выделяет в нервную систему человека накопившиеся в нем за ночь медиаторы, которые и вызывают болевой синдром.