Валерий Брусков - Помона

— А уже стопроцентное?.. Без ВОЗМОЖНО, и МОЖЕТ БЫТЬ?..

— Ещё через день всё будет готово.

— Тогда вы мне позвоните, я примчусь, и вы введёте меня в курс дела. Лично! Договорились?..

— Как вам будет угодно.

— Я полетела! — Иоланта почти метнулась к лифту. — И чтобы через двадцать минут у меня уже был первый претендент! — властным голосом сказала она. — Очерёдность не важна: я их не знаю ни издали, ни, тем более, вблизи…

Когда она упорхнула, Феликс на автопилоте после всего произошедшего добрался до своего рабочего места, и, в отличие от Иоланты, просто рухнул в жёсткое кресло.

— Ну и тела пошли… — сказал он восхищённо. — Ню и дела…

* * *

…Она примчалась через два дня.

— Вы что-то невнятное сообщили мне по телефону, Феликс! Как я поняла, у вас для меня есть целых две новости, и обе они — ошеломляющие даже для вас! — энергетики женского Начала в девушке было за десятерых, и с лихвой — на сотню мужских…

— Мне в это, как специалисту, достаточно трудно поверить, Иоланта, но ваш невероятный организм запомнил всех пятерых… В вас уже хранятся зачатки трёх потенциальных девочек, и двух мальчиков…

Иоланта от неожиданности попятилась, и мягко приземлилась на уже знакомый для неё диван.

— Действительно, шокер! И для меня — тоже! Я могла помечтать о трёх, но чтобы все пять…

— Я скажу вам что-то, ещё шокее… — Феликс сделал паузу. — Если бы вы заказали себе позавчера всю нашу золотую дюжину, то, скорее всего, запомнили бы их всех. Такой вот вы природный феномен…

— Кошмарики! — воскликнула Иоланта потрясённо. — Троих я потом точно себе заведу, но пятеро — это уже перебор даже для меня! Хотя… После тридцати я, может быть, и поменяюсь в своих взглядах на жизнь. Кто знает… А какой у вас для меня другой столбняк?

Феликс сокрушённо покачал головой.

— Все пятеро наших отборных дефлораторов, имевших удовольствие с вами сблизиться, выразили желание уйти с хорошо оплачиваемой работы в нашем Центре, и выдвинуть свои кандидатуры в ваши потенциальные мужья, или хотя бы друзья с потенцией…

— Какая прелесть, Феликс! — Иоланта от восторга захлопала в длинные ладошки. — Какая очаровательная прелесть!

— Чем же это вы их так?.. — осторожно поинтересовался Феликс. — Это же откровенные перфораторы женской девственности, экстрактированные кобели, прожжённые бессемейные донжуаны, казановы и ловеласы! Их же до сих пор интересовал только процесс, количество партнёрш, и в такой же степени — количество денег за коитусы, совокупления и акты…

— Сама удивляюсь, Феликс… — Иоланта начала интенсивно розоветь щеками. — Чего в себе не подозревала, того и не знала… Профессионалы либидо, и, по сути, — двадцатипятилетняя нимфетка секса… Вот уж заранее не знаешь, что и для кого из себя представляешь!

Она придвинула к себе планшет Центра, лежавший перед ней на столике, и принялась нажимать на нём сенсорные точки.

— За всё предыдущее я вам всем уже заплатила, а это пусть будут мои бонусные премиальные. Вам, Феликс, — за ваше человеческое ко мне участие, а вашим мальчикам — за их откровенные симпатии. Я запомнила каждого из них в общих чертах, и в деталях, поэтому у меня ещё будут поводы для серьёзных размышлений. Так им и передайте…

Она продемонстрировала персонально для Феликса финальное дефиле — эксклюзив, и исчезла так же феерически, как когда-то и появилась.

— И не удивляйтесь, мой милый, если я однажды вдруг приглашу вас к себе в качестве крёстного отца!.. — донеслось уже издалека.

Феликс долго и заторможено смотрел на поглотивший Иоланту лифт, приходя в себя после позавчерашнего и сегодняшнего, и ощущая почти заполнивший холл аромат духов Прекрасной Женщины, который каким-то контрастным образом отличался от того, что было ранее.

— Будь я на двадцать пять лет помоложе, Иоланта… Или хотя бы на пятнадцать. Да раздери меня Дьявол, если я хотя бы не попытался быть вам шестым, мисс Совершенство совращенства!..

Феликс сглотнул сладчайшую жадную слюну, вовремя вспомнил про жену, и отчаянно смутился точно от её реального присутствия.

Он придвинул к себе поближе стоявшую на его рабочем столе объёмную фотографию любимой спутницы жизни, и, глядя на неё, покаянно сцепил перед собой пальцы рук.

— Галочка, ну прости ты меня, распутного, за мои стихийные крамольные мысли, но это же вылитая Лилит! Она же когда-то соблазнила самого Дьявола! Разве такой можно хотя бы мысленно воспротивиться?!. И я же это так, чисто теоретически, а пятнадцать, и, тем более, — двадцать пять лет назад, мы с тобой не были даже знакомы!..