Сергей Михайлов - Брешь в стене, или Визит астральных братьев

«Кадиллак» замер у главного входа. Возле дверцы тут же вырос туго накрахмаленный, с генеральской выправкой, привратник. Его каменно-учтивое лицо было лишено какого бы то ни было выражения.

– Прошу вас, месье Лебон. Хозяин уже дважды справлялся о вас, – бесстрастно произнёс привратник, помогая выйти полному, с короткой стрижкой мужчине лет тридцати.

– Спасибо, Франсуа, – ответил тот, отдуваясь и стирая пот со лба. – Фу-у, ну и печёт же сегодня.

– Да, месье Лебон, термометр показывает двадцать девять градусов по Цельсию, – словно робот, произнёс Франсуа. – Великолепная погода, месье.

– Ну, это как сказать, – усомнился месье Лебон, щурясь на совершенно чистое, ослепительное, неподвижное, пышущее жаром небо. – Будьте добры, Франсуа, распорядитесь с этим. – Он кивнул на заднее сиденье автомобиля.

Там, утопая в изящной корзинке, испуская неземной, божественный аромат, подобно только что вылупившимся птенцам в гнезде, цвета густой, уже свернувшейся венозной крови, почти чёрные, бархатистые, замерли в ожидании роскошные розы – целый букет, огромный, необъятный, безжалостно стиснутый кольцом корзинки.

– Сию минуту, месье Лебон.

Даже вечно невозмутимый Франсуа не сумел скрыть едва заметной тени восхищения, на мгновение тронувшей его лицо. Словно из-под земли вырос юноша-слуга, наделённый теми же безупречными манерами, что и его старший коллега, ловко, но бережно подхватил корзинку с цветами и последовал за месье Лебоном.

Карьеру Пьера Лебона можно было бы назвать блестящей. Выходец из бедной семьи, в шестнадцать лет он отправился на заработки в Париж, где после долгих и порой бесплодных поисков своего места в жизни сумел наконец занять престижный пост дегустатора духов в известной на весь мир парфюмерной фирме «Кристиан Диор». Дело в том, что Пьер обладал удивительным врождённым даром, с годами развившимся и достигшим настоящего совершенства, – даром различать тончайшие оттенки любых запахов, особенно запахов всевозможных цветов. Обострённое, чрезвычайно чувствительное обоняние стало его вторым зрением, и часто, когда глаза оказывались бессильны передать всю полноту окружающего мира, выступало на первый план и успешно лидировало среди остальных форм чувственного восприятия, данных человеку природой. Простой пример: два цветка, совершенно идентичных для простого смертного, для Пьера Лебона имели свои, чисто индивидуальные, присущие только каждому из них качества, выраженные в специфических оттенках аромата.

Горя желанием создавать свои собственные сорта духов, а не «нюхать» чужие, Пьер Лебон мечтал об открытии независимой фирмы. В двадцать пять лет счастье вновь улыбнулось ему: некий солидный магнат, чей счёт в банке исчислялся единицей то ли с семью, то ли с восемью нулями, выразил намерение субсидировать начинания молодого таланта. А ещё год спустя фирма со скромным названием «Пьер Лебон» уже давала продукцию. Пьер Лебон обрёл независимость, чуть позже – состояние и признание в кругу воротил мирового парфюмерного бизнеса. Продукция фирмы пользовалась неизменным успехом у сильных – и богатых – мира сего. Высокая стоимость духов делала их практически недосягаемыми для человека со средним достатком – и тем не менее на витринах они не залёживались, обладание ими считалось редкой удачей. Фирма ограничивалась выпуском лишь небольших партий духов, выбрасывая их на жадный до новинок рынок, – и тем самым создавала ажиотаж вокруг своей продукции и ореол таинственности вокруг имени Пьера Лебона.

…Он вошёл в просторное, роскошно обставленное помещение. Слуга с цветами неотступно следовал за ним. Торжество было в самом разгаре: гремела музыка, мелькали танцующие пары, слышались смех, шутки и фривольные анекдоты, то тут, то там взрывались откупориваемые бутылки с шампанским. Дым дорогих сигарет сизыми струйками вился по залу. Пьер невольно поморщился: первейшим врагом его необыкновенного дара был именно табачный дым.

Казалось, никто из присутствующих не заметил появления Пьера Лебона. Но вот от группы мужчин отделилась фигура высокого молодого блондина и направилась прямиком к нему.

– Привет, Пьер! – радостно воскликнул он, крепко стискивая руку гостю. – Наконец-то! А я боялся, что ты уже не придёшь.

– Скорее я не явился бы на аудиенцию к английской королеве, чем нарушил слово, данное моему лучшему другу, – улыбнулся Пьер Лебон, отвечая на рукопожатие. – Кстати, где же виновница торжества?