Елена Корджева - По ту сторону чуда (сборник)

– Видно, кто-то не явился, – зашептались на площади. – Что теперь будет?

Люди вытягивали шеи, пытаясь рассмотреть, все ли здесь. Но разве в этом море голов разглядишь? Оставалось надеяться, что архангелы что-нибудь придумают. Площадь потихоньку успокаивалась, люди усаживались на землю, готовые ждать столько, сколько потребуется, чтобы отчитаться в грехах и получить либо прощение, либо наказание. «Скорее всего, будет наказание, – думали они. – Чего торопиться?»

И площадь замерла в ожидании.

Убедившись, что ни на одной из улиц, ведущих к площади, не видно ни единого пешехода, архангелы приняли решение отправиться на поиски и доставить всех недостающих, чтобы можно было начать наконец-то вершить Страшный суд.

«Стадион!» – Рафаил отчетливо чувствовал, что почему-то именно на стадионе собрались мятежные души, не пожелавшие явиться на площадь. Легко взмахнув крылом, он поднялся, чтобы в тот же миг очутиться посреди большого поля, окруженного рядами трибун. Тут и впрямь были люди. Одни из них, передвигаясь на колясках, с азартом гоняли по полю мяч. Другие, лишенные одной, а то и двух конечностей, тем не менее подтягивались на брусьях, отжимались, а некоторые даже бегали на протезах.

«Несчастные, – пронеслось в голове у архангела. – Вероятно, их заперли, а телесная немощь не позволила им выйти отсюда. Сейчас я их спасу».

И, распахнув ворота одной из трибун, он трубным гласом возвестил о скором начале Страшного суда.

Каково же было его удивление, когда никто не поспешил на зов. «Может, они не слышат?» – предположил он и повторил попытку.

– Я прошу вас не хулиганить и не мешать тренировке. – На архангела строго смотрел человек в спортивном костюме со свистком на шее.

– Так Страшный суд ведь! – возвестил архангел.

– Молодой человек, не морочьте голову! У нас до параолимпиады осталось меньше месяца, нам каждый час дорог. Дайте потренироваться, и пускай там на нас профессиональные судьи смотрят. Вы же видите, люди на полную катушку выкладываются, а вы мешаете. Идите себе с Богом, не мешайте людям верить в себя.

Рафаил аккуратно закрыл за собой ворота и задумчиво побрел обратно к площади.

Урсула не была довольна собой. Все знают, что она лучшая, но это никак не дает ей права расслабляться. Она знала, что может больше. Тем более что от нее требовалось только петь, то есть делать то, без чего была бы невозможна сама ее жизнь. И потому она кивнула учителю, показывая, что справилась с минутной слабостью и вновь готова к работе.

Пальцы учителя привычно легли на клавиши, и из открытого окна полилась бессмертная «Аве Мария»:

Иеремиил стоял перед дверью класса и понимал, что прервать эту музыку не имеет права даже во имя Страшного суда.

– Вы куда без спецодежды? Вам кто позволил регламент нарушать? – накинулся на Разиила старичок в белом халате и шапочке, полностью скрывающей волосы.

За спиной старичка суетилась целая куча народу в таких же белых одеждах.

– Иван Ефремович, смотрите, пошла, пошла реакция! – закричал кто-то.

– Отлично! Берите пробы! – не оборачиваясь, распорядился старичок. – Я сейчас.

И он вновь повернулся к архангелу: – Так вы по какому вопросу?

– Я, собственно, по поводу Страшного суда…

– А, да, слышал, в прессе писали. Но при всем уважении должен заметить, что наша лаборатория никак не может принять участие в вашем мероприятии. Вы же видите, мы на пороге открытия. Вакцина – это не мелочь какая-нибудь, мы для всего человечества работаем!

Михаил догнал их уже почти у вершины. Просто поразительно, для чего этим людям понадобилось, вместо того чтобы сидеть дома и по зову трубы явиться на площадь, карабкаться на этот почти отвесный ледник, задыхаясь, оскальзываясь, то и дело норовя рухнуть в пропасть. Он и сам слегка запыхался, даром что архангел. Мороз пробирался даже под крылья, несмотря на то, что он секунду назад прибыл сюда, а эти люди идут по едва видимой тропе, возможно, уже несколько дней, а то и недель.

– Стойте! – Он протянул к путникам руку. – Вам надо вниз.

Ведущий повернулся к Михаилу и обжег его взглядом: на почерневшем от мороза и нехватки кислорода лице глаза горели нечеловеческим огнем:

– Вниз, говоришь? Нет, врешь! Нам надо вверх! Видишь вершину? Мы до нее дойдем, пусть сам черт стоит у нас на дороге.