Алексей Махров - Встреча с Вождем

Впрочем, о новом наступлении, согласно данным разведки и многочисленных радиоперехватов, ни генерал-полковник Гёпнер, ни сам фон Лееб со штабом группы армий «Север» пока не думали: слишком велики и неожиданны оказались потери. Разумеется, гитлеровцы продолжали имитировать подготовку к контрнаступлению, порой прощупывая оборону точечными ударами, однако они просто не знали, что все их переговоры перехватываются и читаются русскими – принципы и основные алгоритмы шифрования Дубинин передал Сталину еще в одном из своих первых посланий. Так что знаменитая «Энигма» [70] Собственно, сама шифровальная машина «Энигма» не являлась тайной за семью печатями – производство и свободная продажа первых моделей начались в середине 20-х годов. В Германии на основе коммерческих моделей были созданы несколько вариантов – для Вермахта, для ВМС и для Абвера. Значение имела не сама машина, а вид, количество и взаимное расположение роторов, а также порядок соединений коммутационной панели ( прим. авторов ). еще с месяц назад перестала быть загадкой для советской контрразведки. А заодно наши спецы потихоньку учились ведению современной радиовойны, дозированно «сливая» противнику ту или иную дезинформацию…

Убедившись, что с текущими делами штаб бригады во главе с подполковником Залесским вполне справляется и его участия не требуется, Владимир Петрович с тяжким вздохом засел за написание отчета (скорее – развернутой аналитической записки) о результатах проведенных боевых действий. Заниматься писаниной Батоныч терпеть не мог еще с молодости, всегда предпочитая активные действия «в поле». Но сейчас подозревал, что Иосиф Виссарионович все равно потребует от него чего-то подобного, и решил несколько опередить события. Исписав убористым почерком полтора десятка листов, Батоныч отдал их в особый отдел для перевода в печатный вид – возиться с пишмашинкой у него не имелось ни умения, ни желания – и собрался было немного отдохнуть. Однако примчавшийся запыхавшийся дежурный по радиоузлу младший лейтенант, сделав страшные глаза, сообщил, что его срочно вызывает Ставка Верховного Главнокомандующего.

Внутренне ухмыльнувшись, Бат привел в порядок форму и потопал следом за младшим лейтенантом, всем своим видом показывающим, что товарищу комбригу следовало бы поторопиться. Ничего, переживет. Незачем подчиненных смущать. Поскольку, перефразируя старый анекдот, командиры не бегают, а если бегают, значит, что-то нехорошее произошло…

– Здравствуйтэ, таварищ Бат, – раздался в наушниках знакомый голос Вождя. – Очэнь рад вас слишать!

– Здравия желаю, товарищ Сталин!

– Ви, навэрное, удивлены, что таварищ Сталин нэ пазванил раньше? Просто нэ хател вам мешать. Навэрняка у вас било много нэотложных дел после сражения.

– Ну что вы, товарищ Сталин, – смутился Батоныч, мельком подумав, что тот все же умеет поставить собеседника в неловкое положение. Это что, намек, что он должен был первым доложить? Так он и докладывал, ежедневно, в штаб фронта. А уж там должны были передать по инстанции, так сказать.

– Впрочем, нэважно. Поздравляю вас с блэстящей победой, таварищ… генерал-майор. Ви меня нэ разочаровали. Отличный рэзультат! Ви – настоящий человек слова. Обещали – сдэлали. Нашей совэтской Родине очэнь нужны такие грамотные и решитэлные командиры. И нэ просто командиры, а, я би даже сказал, офицеры!

– Спасибо, товарищ Сталин… – пробормотал сбитый с толку Владимир Петрович. Ох, вот так ничего себе! Это ему что же, генерал-майора присвоили?! [71] После второго похода Владимира Петровича в прошлое он вернулся в реальность, где его альтер эго был генерал-майором в отставке и владельцем крупной корпорации. Но это нежданное генеральство случилось как бы не с тем Батом, который уезжал в неизвестность на танке «Т-72». А вот ЛИЧНО почувствовать на плечах беспросветные погоны (судя по намеку Сталина на возвращение термина «офицер», их введение не за горами) полковнику Бату только предстоит ( прим. авторов ).

– Это… неожиданно. Мне кажется, я не заслужил…

– Вполне заслужили, Владымир Пэтрович, нэ нужно спорить. Ви отлично воевали, командование Красной Армии вами очэнь довольно. И я тоже.

– Служу Советскому Союзу! – Батоныч вытянулся по стойке смирно, хоть его никто и не мог видеть. В этот момент до него вдруг дошло:

– Но… товарищ Сталин…

– Хатите спрасить, пачиму я сказал «офицеры»? – добродушно хмыкнул Вождь.