Ллойд Биггл: Хронос

— Нет. Не уверена. Он мог быть левшой, но я как-то не обратила на это внимания… Да, иногда он говорил о Калифорнии, Думаю, он оттуда родом. Я никогда не разузнавала о его личной жизни.

Я оставил в покое Майка Грегори и попытался узнать что-нибудь о ней самой. 28 лет, проработала два года на Марсе, сейчас в маленькой фирме, занимающейся производством пластических тканей. У нее сестра в Бостоне и тетка в Ньюарке, время от времени они навещают ее. Ведет тихую жизнь, читает книги, посещает выставки и музеи. Единственное увлечение — фотография. Все это казалось таким чудесным. У сыщика достаточно сумасшедшая работа, и если он не может отдохнуть дома…

Пока я ехал в лифте, в голове звучали колокола. И вдруг меня будто ударили тем сверкающим ножом, который я видел на экране Хроноса. Через семь-двенадцать дней, нет, теперь уже через пять-десять она будет убита!

Не узнал ли чего нового Уолкер от своего Хроноса? Я направился к нему.

Усталый Уолкер припал к аппарату.

— Я снова не нашел, — сказал он. — Экспериментальная модель, она так плохо действует, что сводит с ума. С деньгами и хорошим оборудованием мы бы создали модель, которая работала как надо. Но мы не можем получить поддержку предсказанием пустячных налетов. Убийство! Это дало бы встряску и заставило раскошелиться.

— Хватит надоедать своим проклятым Хроносом, — огрызнулся я. — Мне наплевать на эту кучу хлама. Надо спасти жизнь девушки.

Это было несправедливо, но он не обиделся. Я зашел к шефу и рассказал все, что узнал. К утру у нас был полный отчет из Министерства колоний о Майке Р. Грегори: отпечатки пальцев, фотографии, особые приметы, включая хромоту и то, что он левша. Грегори оставил государственную службу восемь месяцев назад и вернулся на Землю рейсом в Сан-Франциско. Где сейчас, неизвестно. Я послал срочный запрос в Сан-Франциско. Там потрудились на славу, но на это ушло еще два дня. Майк Грегори слонялся по городу, жил в захудалых меблирашках, перебиваясь случайной работой. Он исчез два месяца назад.

— Сейчас он может быть где угодно, — сказал я шефу.

— И даже здесь, в Нью-Йорке, — продолжил он сухо.

Оставалось от двух до семи дней.

Я встретился со Стеллой и сказал:

— Стелла, вы очень нравитесь мне.

Она очаровательно вспыхнула.

— Вы тоже мне нравитесь, Джим.

Я перешел на ты.

— Мне бы хотелось попросить тебя об одном одолжении — об особенном одолжении. Ты говорила, у тебя тетка в Ньюарке. Я хочу, чтобы ты погостила у нее некоторое время — примерно неделю.

— Но почему?

— Здесь ты в опасности.

— Ты имеешь в виду Майка?

— Боюсь, что да.

— Трудно поверить, чтобы Майк захотел причинить мне зло. Но если ты думаешь, что это важно…

— Да. Позвони своей тетке сейчас же и договорись. Я перевезу тебя сегодня же.

Она уложила кое-какие вещи, и я перевез ее в Ньюарк на воздушном такси. Тетка оказалась гостеприимной. Я тщательно проверил квартиру и убедился, что она не могла быть возможной сценой преступления — абсолютно никакого сходства с той, что я видел на экране.

— Обещай мне, — прощаясь, сказал я Стелле, — что ни под каким видом ты не вернешься в свою квартиру, пока я не скажу, что все в порядке.

— Обещаю. Но мне может понадобиться моя одежда…

— Составь список, и женщина из полиции подвезет, что надо.

Я заставил ее отдать мне свой ключ. Я хотел исключить всякую возможность с ее стороны забежать хотя бы на минуту в свою квартиру. Я договорился с управляющим дома, чтобы свет в ее квартире каждый вечер включали и выключали, как обычно это делала Стелла. Я поставил пикет у ее дома, а также у дома ее тетки. Я поручил сыщику следовать за ней по пятам, конечно, так, чтобы она не догадывалась об этом.

Оставалось не более четырех дней, и я сходил с ума.

В Департаменте Будущего Преступления Уолкер буквально налетел на меня:

— Я снова нашел!

— Что-нибудь новое?

— Нет. Абсолютно то же самое.

Да что ж это такое?

— Когда?

— От трех до пяти дней.

Я без сил уставился на Хронос.

— Как вам удалось изобрести это? — спросил я.

— Случайно. Я возился с телевизором — изменил некоторые схемы, добавил множество приспособлений. Просто ради эксперимента. Изображения получались плохие, но было интересно, что они не совпадали с программами телевидения. Однажды экран показал, как разбился огромный аэрокар. Это ведь редкое событие. не каждый год. А неделю спустя я открыл утреннюю газету, и на первой странице было сообщение о катастрофе, которую я уже видел.