Владимир Васильев - Сокровище «Капудании»

Принц даже остановился посреди улицы, произнося эту тираду.

– Договорились… Александр.

– Лучше просто Алекс.

– Договорились, Алекс.

– Ну и прекрасно. Пойдемте же!

Они двинулись в направлении постоялого двора, где Зимородка дожидался кассат. Принц с недовольным видом косился в каждый встречный переулок. Похоже, он не слишком радовался вооруженной охране.

– Кстати, Ральф! А ведь у вас действительно дворянское имя! Причем, обычное скорее для Альбиона, Галлии или Аллемании, чем для здешних земель. Вас это ни на какие мысли не наводит, а?

– Возможно, я родился не здесь, – предположил Ральф. – Или родители мои были выходцами с далекого запада или северо-запада. Но что именно привело их на берега Эвксины можно только гадать…

– Жаль, что библиотека моего батюшки так далеко – в ней наверняка отыскались бы сведения о роде де Криамов.

– Боюсь, что это мало помогло бы мне, Алекс, – сухо, пожалуй даже излишне сухо отозвался Зимородок. – Вы, похоже, не совсем ясно представляете, как у нас относятся к штархам.

– А что такое? – заинтересовался Александр. – Быть штархом разве постыдно? Прелестная госпожа из паланкина, мне так показалось, тоже слабо представляет, чем занимаются штархи.

Ральф на какое-то время задумался.

– Как вам сказать… С моей точки зрения – нет, не постыдно. Однако люди горазды сочинять о нас разные гадости. А в гадости многие верят особенно охотно, так уж повелось. Нас не понимают, Алекс. А непонятного толпа боится. А раз боится – значит и ненавидит. И, потом, меня нельзя назвать богачом, однако умение штарха приносит достаточно денег, чтобы быть богаче любого лавочника или трактирщика, не говоря уж о простых матросах, солдатах или мастеровых. И если матросы знают о нас достаточно, дабы кое-как уважать, по крайней мере не выражать неприязнь открыто, то о людях сухопутья, горожанах и селянах, я это сказать, увы, не могу.

Александр только вздохнул.

Едва они миновали ворота постоялого двора, под ноги лохматым клубком ринулся Банберс. Пес звонко лаял, но вовсе не зло – похоже он заскучал, застоялся и не прочь был поиграть с кем-нибудь. Ральф для этого вполне годился; даже присутствие незнакомца-Алекса псину ничуть не смутило.

Ральф потрепал Банберса по холке. Тот принялся ловить зубами руку и беззлобно рычать. Хвост его с силой мотылялся из стороны в сторону.

– Экая зверюга, – проворчал Александр опасливо. – Он меня не цапнет?

– Да он балуется, – усмехнулся Ральф. – Ладно, ступай, Банберс!

Ступай, давай!

Зимородок несильно хлопнул зверюгу по крупу и легонько отпихнул.

Ральф и Александр сделали несколько шагов в направлении кассаториума и пес тут же отстал. Он остановился, пригнул голову и даже хвостом вилять перестал. Поза его слегка напоминала стойку охотничьей собаки (хотя Банберс на настоящей охоте сроду не бывал) и это не ускользнуло от внимания Александра.

– Хм… – заметил принц. – По-моему, эта псина опасается того, кто обитает в сарае!

– Это не сарай, это кассаториум, – уточнил Ральф. – Но вы правы, кассатов избегает абсолютно вся живность, включая даже блох. И комарье их не кусает, представляете?

– Скажите пожалуйста! – пробормотал Александр. – Вы меня окончательно заинтриговали, Ральф. Показывайте это чудо. Надеюсь, при виде его я не помчусь прочь сломя голову – я ведь тоже в определенном смысле живность…

В этот самый момент Ральф отворил дверь, а спустя секунду взгляды Александра и кассата встретились.

– Ваше Величество, вы звали меня?

– Заходи сын! Эй, кто-нибудь, принесите принцу кресло и подите вон!

Придворный лекарь, опередив слуг, метнулся в угол. Спустя несколько секунд Георг присел у изголовья королевского ложа, на котором чуть более трети века назад был зачат.

– Эй, погодите! Еще одно кресло!

Лекарь снова опередил слуг – пару секунд назад те кинулись к выходу трусцой, лекарь же – всего лишь шагом.

Второе кресло он поставил левее кресла Георга.

Значит, король ждал кого-то еще.

«Эрика? Финнея? – размышлял Георг, вглядываясь в неподвижное лицо отца. – Вряд ли. Наверное, кого-то из советников, причем вернее всего Иткаля. Или, что тоже возможно, министра Люциуса Микелу, но скорее все-таки советника».

Георг мыслил рационально, как и подобает стратегу, поэтому нельзя сказать, что он угадал. Он предугадал.

Лязгнули, размыкаясь, алебарды за неплотно прикрытыми дверьми и вошел советник Иткаль – худой и высокий, как эборакумская горная ель.