Сергей Бушов - Миссия в пыли

– Ладно, – говорит Сджутка. – Я так поняла, что вы сейчас в отпуске? Куда направитесь?

– Направлюсь?

– Не будете же вы сидеть всё время в гостинице.

– Я буду иногда выходить размяться. Мне сказали ходить пешком и плавать. Это полезно для колена.

Сджутка начинает хохотать, вытирая слезу из своего единственного родного глаза. Слегка успокоившись, поясняет:

– Послушайте, Сэм, не в обиду, но скажу. Я вас знаю уже лет десять, но только сейчас понимаю, какой вы, в сущности, ребёнок. Пользуйтесь моментом! Вы родились на бедной планете, потом всё время служили и видели жизнь, скажем так, с неприглядной стороны. Теперь у вас куча денег и полно времени. А вы забиваетесь в угол и говорите, что хотите тут сидеть и только иногда высовывать нос наружу, чтобы подышать.

Я задумываюсь. Понимаю, что она права.

– Спасибо, Сджутка. Я подумаю. И, честно говоря, думаю уже сейчас, потому что голова моя устроена так. Она не способна совсем не думать. Даже во сне мне приходят бредовые идеи, я просыпаюсь среди ночи и думаю, например, а есть ли в Галактике животное с нечётным количеством лап. Вот и сейчас я вроде бы разговариваю с вами, а мысли скачут. Вы говорите, что я родился на бедной планете, и я понимаю, что мне не нужно богатства. Я не получаю удовольствия от вкусной еды, потому что разбираю её вкус на составляющие, будто машина. Я не люблю шумных тусовок, потому что в них я теряюсь от цветов и звуков. Я не могу нормально заниматься сексом, потому что для меня это слишком сильные ощущения. Куда мне девать деньги? А потом вы говорите, что я знаю жизнь только с плохой стороны. Это правда. Но если я увижу хорошую сторону, я всегда буду знать, что за ней стоит плохая. Вижу богатый дом – и предполагаю, что деньги на него украдены. Вижу красивого человека – и замечаю следы пластической операции. Вижу счастливых – и думаю, что где-то умирают люди. Впрочем, я брежу, как всегда.

– Нет, вы хорошо сказали, Сэм, – Сджутка кладёт свою руку на мою, и я чувствую холод от её металлического пальца. – Это, должно быть, не так просто, как мне кажется со стороны. Каждый человек – сложный инструмент, и редко получается его правильно настроить. Но знаете… Вы и правда слишком много думаете. Попробуйте забыться. Не переживать ни за кого, не размышлять о своей судьбе и проблемах Галактики. Просто живите моментом. Вот знаете, что бы я сделала на вашем месте? Поехала бы на какой-нибудь безумно дорогой курорт, где меня облизывали бы со всех сторон, ухаживали и выполняли капризы. Может быть, со стороны это и мерзко, но, мне кажется, человек иногда нуждается в чём-то подобном. Забудьтесь, Сэм.

– Я подумаю.

– Ха-ха-ха! – Сджутка сдерживает смех. – Ну вот, опять. Думайте, если хотите, но я бы на вашем месте не слишком этим увлекалась.

Чай горячий, но вкусный. И я вдруг понимаю, что я наслаждаюсь этим вкусом. Я не анализирую его, а просто получаю удовольствие. Значит, я это могу.

И почему бы не попробовать?

Я отвык от толпы. Путаюсь в потоках, еле уворачиваюсь от людей. Хорош секретный агент. Ещё и колено немного ноет. А также скрипит, и я начинаю подозревать, что мне поставили некачественный сустав. Бывает такое, я слышал. А может, я просто слишком долго шляюсь по космопорту в поисках своего рейса. Кто придумал в гражданских аэропортах Эгозона такую дурацкую систему посадки на корабли? Сотни ворот, тысячи рейсов, четыре этажа, на каждом своё табло и никакой возможности понять, где именно отобразится твой рейс. Пытался выяснить у робота из обслуги, но он взял с меня две единицы и вдруг почистил мне один ботинок, проигнорировав мой вопрос.

Устав от беготни, присаживаюсь за крохотный столик кафе. Собственно, я не голоден, просто других посадочных мест поблизости не вижу. Но официант, человек в блестящем чёрном комбинезоне, тут же возникает рядом.

– Чего желаете? – спрашивает он.

– Молоко синтетическое, – говорю я. – И сэндвич с аброзятиной. А вы, случайно, не знаете, с этого ли этажа…

Но тут за мой столик втискивается полноватый суетный человечек в бежевом плаще.

– Официант! – перебивает он меня, и я вижу, как с его губ в пространство летят крохотные капельки слюны. – Быстро! Толоноки обезжиренный, бедро жухлика в острой подливке, чай фиолетовый и булочку номер двадцать семь.

– Слушаю, – отвечает официант и удаляется.

Толстячок шевелит густыми бровями, косится на меня, потом водружает на столик свой огромный кейс и начинает доставать из него гаджеты, включая и раскладывая вокруг себя.