Динар Галимов - Предел Чандры

Выбирая йогурт посвежее, Артур думал о том, чем будут заниматься в будущем его дети. Он не был уверен, сколько еще просуществует его профессия. Наверное, придет время, и его любимое дело станет ремеслом. Будет сидеть оператор и контролировать целостность блокчейна или стабильность квантовой системы. Сложно придумать, чем будут заниматься дети, когда не знаешь, сколько еще просуществует твое дело. Он вспомнил, как услышал по радио новость о том, что призовой фонд киберспортивного соревнования превысил гонорары ведущих теннисистов и игроков в гольф. Интересно, каково это – зарабатывать миллионы не тяжким трудом, но играя в игру. Он улыбнулся и подумал, что тем парням родители наверняка не говорили в детстве, что нельзя добиться успеха, играя в видеоигры. Возможно, и ему не стоит этого говорить своим детям. Хотя дети ведь иногда поступают наперекор родительскому слову.

Когда он приехал к дому, уже стемнело, окружающий лес приобрел загадочные очертания и только зарево далеко на западе говорило о том, что где-то близко город, где люди суетятся, спешат и грызутся за место под солнцем, которого большую часть года в общем-то и не видно.

Он вошел в дом, где его ожидала жена. Она встретила его с огоньком в глазах, живая и энергичная.

– Как прошел день? – спросила она, и он ответил, что день прошел неплохо, не желая вдаваться в подробности хитросплетений корпоративного мира.

– Как прошел твой?

– Занималась фотографией, обрабатывала фото Дена.

– Здорово, у него, кстати, сегодня что-то вроде концерта в одном из клубов. Он нас приглашал.

– И что ты ответил?

– Что мы не сможем, по вечерам мы занимаемся тем, что пытаемся…

– Так и сказал? Знаешь, звучит не очень романтично. Но… мы ведь сегодня продолжим наши попытки?

Они поужинали и поднялись наверх. Он сел на кровати и смотрел на нее. Она была в коротком платье, едва прикрывавшем бедра, волосы падали на плечи. Она сняла платье, оставшись в прозрачном пеньюаре. Он нежно прикусил соски, дразня их своим дыханием, не выдержав, она опустилась перед ним на колени. Затем он вошел в нее, и она застонала, а потом закричала, укрывшись подушкой. После они долго лежали, обнимаясь, без сил.

– Как ты думаешь, у нас получилось?

– Узнаем через пару недель. Спокойной ночи.

Он нежно поцеловал ее в макушку, расслабил мышцы одну за другой и провалился в забытие. Во сне он ехал по ночной трассе, слушал диско и думал. Думал о ребенке и том, в каком мире ему суждено жить, думал о сыне, которого у него не было.

Ден волновался. Это было не первое его выступление, но никогда еще зал не был настолько забит людьми. Публика собралась разношерстная. Здесь была не только молодежь, слушающая тяжелый рок, но и интеллигенция. А еще ему обещали неплохо заплатить, если, конечно, он и его ребята не залажают разогрев.

Перед публикой он выступал в последний раз много лет назад, еще будучи студентом, находясь в поисках себя. Играл тяжелую музыку, записывался в гаражных студиях, выкладывал записи в соцсеть. Все, кто когда-либо его слышал, сходились на том, что у него потрясающий голос, волшебные пальцы и звучание, но все утыкалось в необходимость промоушена. Будь в нем поменьше лени и побольше эгоизма, или попадись на жизненном пути друг из обеспеченной семьи, со связями и положением в обществе, он бы уже покорял вершины шоу-бизнеса и сердца пятнадцатилетних девушек, готовых тратить все карманные деньги на покупку его альбомов и билеты на концерты. И не только пятнадцатилетних. Ден мог бы гордиться своей внешностью, если бы обращал на нее внимание. Казалось, судьба раздала ему щедрые карты на префлопе, была благосклонна на флопе, обнадежила на терне, и он уже поверил, что получит флэш на ривере, но нет, судьба решила, что дальше он справится без нее.

Он справился, но по-своему, в его жизни была и музыка, и поклонники, и девушки. Но масштабы были не те. И вот сейчас ему выпал шанс. Выйдя на сцену, он приветствовал толпу, толпа загудела и засвистела в ответ. Дрожащей рукой он коснулся струн гитары и кивнул ударнику.

– Начинаем.

Голос его больше не дрожал, с привычной силой он закричал в микрофон.

Элина восхищенно смотрела на сцену. Она помнила Дена еще со школьной скамьи. Тогда он ей казался взрослым и недосягаемо интересным, стремительность его походки, когда он проносился по коридорам гимназии, привлекала внимание. Он был первым учеником, который осмелился сыграть на школьной сцене что-то кроме инструментальной классики или эстрадных песен, которые любили учителя.