Динар Галимов - Предел Чандры

Продолжение он шептал ей на ушко, нежно обняв за талию, от чего она зарделась и оглянулась по сторонам.

Они так и поступили, играли в прятки в лабиринте и танцевали под дождем, и пили легкое вино из молодого винограда. И день сменился вечерним сумраком, который они встретили, сидя на траве.

Элина долго смотрела на отражение звездного неба и огней Версаля в водах канала.

– Очень красивое небо, Гоген здесь написал свою картину?

– Которую?

– Ту, что ты вчера показывал в д’Орсэ.

– Нет, та картина называется «Звездная ночь над Роной». На берегу Роны он ее и написал. Но, думаю, проведи Ван Гог побольше времени в Версале, он мог бы подарить нам не одно прекрасное звездное небо.

Подойдя поближе к каналу, Элина показала на яркую звезду, сияющую на небе, отраженном в спокойных водах.

– Как она называется? – спросила она бесхитростно.

Ден проследил за направлением ее изящной руки.

– Это не она, ты показываешь на Сириус.

Элина продолжила с той же детской непосредственностью:

– Почему она светит так ярко?

– Из всех звезд, что ты видишь на небе, она ближе всех к нам.

– А из тех, что я не вижу?

– Ближе Альфа Центавра, но ее видно только в Южном полушарии.

– А что за желтая звезда светит рядом с Сириусом, чуть левее?

– Бетельгейзе. Красный гигант из созвездия Ориона.

– Гигант?

– Она больше нашего Солнца в миллионы раз. И окажись в центре Солнечной системы, простиралась бы до Марса, а может, и Юпитера. А скоро станет еще больше, когда превратиться в сверхновую. Возможно, мы или наши дети смогут увидеть, как на небе засияют целых два солнца.

Элина задумчиво посмотрела на него, затем вернулась взглядом в темную синеву.

– Сколько всего существует звезд?

– Миллиарды, может, триллионы…

– Почему в таком случае мы видим на небосводе их так мало?

– Некоторые из них так далеко, что глаз человека не способен уловить их сияние, а что до остальных, то они находятся еще дальше. И их свет пока просто не добрался до Земли. Возможно, пройдет десяток миллионов лет, и новые звезды засверкают на небосводе, а старые умрут и погаснут…

– А что происходит со звездами, после того как они умирают?

– Некоторые рассеиваются, иные превращаются в сверхновые, ну а каждая тысячная превращается в нейтронную звезду. А теперь посмотри вон туда, чуть выше горизонта, ты видишь?

– Что это?

– Планетарное трио, сегодня в небе встретились Меркурий, Венера и Марс. Такого еще не было в двадцать первом веке.

Элина посмотрела на него с легким изумлением.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я не рассказывал? В школьные годы я участвовал в олимпиаде по астрономии, занял четвертое место.

– А по правде?

– У очков предусмотрен специальный режим, когда активируешь его, на дисплее подписаны звезды и краткое описание.

Элина было захохотала, но остановилась. Очарованная Версалем, она не хотела нарушать уединение. Увидев, что Ден присел на скамейку, подошла к нему и, присев перед ним на колени, потрепала его по прохладной щеке. Глаза его были закрыты и казалось, он не дышит. Раздался вздох, глаза открылись, он тяжело поднялся и обнял ее.

– Я бы не хотел покидать Версаль, но все же нам пора домой. Завтра нас ждет Эмиль.

– Верно, когда еще мы сможем побывать в университете Пьера и Марии Кюри? – в голосе сквозила ирония.

Они зашагали в сторону дворца, к выходу из сада. Под ногами мягко поскрипывал песок. Снова пошел дождь. С грустью посмотрев напоследок на каскад садов, окутанных темнотой, они направились в сторону поезда, который доставит их в Париж.

Эмиль снял очки и устало протер глаза. Он не хотел в этом признаваться, но, кажется, он зашел в тупик, продвинуться дальше в переносе сознания не удавалось. Нужны были опыты, нужно было рисковать и опробовать технологию в действии. Но клиенты, сознание которых он с такой старательностью сохранял на облака, делали это не потому, что хотели, но могли. И ни один из них не пустил свое второе «я» в вольное плавание, предпочитая спящий режим и ежемесячную синхронизацию. Они заплатили хорошие деньги, сделали копии своих сознаний, но не верили им или боялись. Как же, ведь у того цифрового парня есть данные всех счетов и паролей, ему не нужна записная книжка и биометрия, он знает информацию обо всех офшорных компаниях и операциях, о сделках с переуступками, этому парню известны контакты любовниц и дни рождения детей.

Наверное, большинство его клиентов мечтало о том, чтобы его эксперимент не сработал и двойник не обрел самостоятельность, но забвения они боялись больше. Они отчаянно пытались продлить свою жизнь, делая множественные операции по трансплантации органов и переписывали ген за геном в попытке обмануть рак, Паркинсона и Альцгеймера.