Алексей Сазонов - Звездная одиссея

— Григорий Петрович! — наклонившись к Строкову, сказала Борисова. — Немедленно домой — и в постель! Завтра я созову консилиум!

На открытой машине Строков и Саша Швачко быстро промчались по вечерним улицам города и вырвались на простор шоссе.

В открытой машине Строков и Саша Швачко быстро промчались по вечерним улицам города и вырвались на простор шоссе, обрамленного вековыми тополями. Ученый мечтательно смотрел на ясный купол звездного неба. Усталость медленно покидала его.

— Саша!

— Что, Григорий Петрович!

— Марс!.. Он бежит следом, и нам никогда не уйти от него. Посмотри на небо!

Закрыв глаза, Строков прислушивался к ритмичному гулу мотора, подсознательно пытаясь уловить в нем знакомый ритм марсианских сигналов.

Почти не сбавляя скорости, машина свернула с шоссе на лесную дорогу и помчалась среди бегущих навстречу деревьев.

Впереди в свете фар появилась белая фигура.

Впереди в свете фар появилась белая фигура. Швачко резко затормозил, и через мгновение дочь Строкова, Наташа, висела у отца на шее.

— Как ты долго, папа, — упрекнула она его и, только обняв отца, повернулась к Швачко и тепло поздоровалась с ним.

Машина подъехала к даче.

И вот они уже на веранде. Наташа угощает их чаем. Глядя на дочь, Строков невольно перевел взгляд на большой портрет жены, занимающий центральное место на стене у входа.

— Как ты стала похожа на мать, Наташка!

Наташа кивнула головой.

— В прошлое воскресенье, когда нас из интерната отпустили домой, Лена сказала: «Кто это тебя так здорово снял?» Если бы мама сейчас была жива, нас, наверное, все бы путали! Правда, папа?

— Правда, — мягко улыбнулся Строков.

— Кроме меня! — вырвалось у Швачко.

— Еще бы! — воскликнула Наташа. — Вам нельзя путать — вы космический штурман. А то вместо Марса приведете корабль на другую планету и скажете: «Извините, перепутал!».

Она протянула ему полную розетку варенья.

— Это вам.

— А это вам! — торжественно произнес Швачко и передал Наташе небольшую плоскую коробку. — Привет с Марса!

Наташа с любопытством раскрыла коробку, и на ее лице появилось разочарование,

— Что это?

— Магнитная лента с записью марсианской румбы. Вы же будущая знаменитая пианистка!

— Спасибо. Значит, румба — это та вершина в музыке, дальше которой я не пойду? — обиделась девушка. — Вот кончу в этом году школу и поступлю на факультет межпланетной навигации!

Наташа поставила кассету на магнитофон н включила его. Раздались громкие стрекочущие звуки.

— Постойте, а если замедлить? — И Наташа переключила скорость лентопротяжки.

И вдруг веранда, на которую сквозь полуспущенные занавески заглядывала звездная ночь, наполнилась мелодией, той самой, которая звучала в развалинах марсианского города.

Строков и Швачко невольно приподнялись с мест. Наташа внимательно вслушивалась в необычную музыку.

— Ведь это те же звуки, которые пели стены марсианских зданий, помнишь, Саша! — воскликнул Строков.

— Да, но пленка записана на Фобосе, — ответил Швачко, — сигналы звучали вот так. — И он переключил магнитофон на повышенную скорость.

Снова возникли стрекочущие позывные сигналы радиомаяку. Поворот рычажка — и опять мелодия.

Лицо Саши приняло сосредоточенное выражение.

— Дайте, пожалуйста, интегратор и бумагу! — не глядя на Наташу, попросил он.

Притихшая, еще ничего не понимающая Наташа вкатила на веранду портативный вычислительный механизм и положила перед молодым человеком блокнот.

Швачко молча погрузился в вычисления.

Осторожно, чтобы не помешать, Строков поднялся с плетеного стула и взглядом пригласил дочь следовать за собой.

В кабинете ученого, где все стены занимали книжные полки, Наташа села за электролу. Торжественно зазвучала. «Аппассионата» Бетховена. Строков слушал, закрыв глаза.

— Ты это серьезно о космосе? — не поднимая век, спросил он наконец.

— А почему бы и нет? — ответила Наташа, не прекращая игры. — Я так вам всем завидую!..

— А музыка?

— Она всегда будет со мной.

— Неужели тебе мало места на Земле?

— А тебе, папа? Сколько я помню, ты все время там, а когда дома, только и думаешь, чтобы снова улететь…