Антон Казаков - Выжившие

Она натянула короткий топ поверх климат-сетки на голое тело, перекинула ремень с кобурой через плечо и проверила положенные по Уставу набедренные перевязи с амуницией. На тёмных облегающих форменных брюках с голубыми световыми прожилками те держались, как влитые. Оставшись довольна, Кай подхватила куртку и направилась к выходу.

У капитана Ицуми впервые за долгое время выдалась пара свободных дней. В отделе не случилось никаких авралов, шёл первый за месяц законный выходной, дело шло к полудню, а никто её даже звонком ещё не побеспокоил.

План был такой: сначала Кай зайдёт к старику Нанбу. Сегодня – среда, а значит он делает яки-имо. Яки-имо старика Нанбу пропускать было нельзя! Потом она проведёт несколько часов в любимом тире в Шибуе, спуская патроны и пар за государственный счёт. А после… А чёрт его знает, что после. Она ещё не решила. И эта неопределённость так приятно пахла свободой, что решать заранее совсем не хотелось.

Капитан Ицуми быстро спустилась на лифте в холл. Когда здание невысокое, всего тридцать этажей, лифтами пользоваться легко и приятно, и почти никогда не приходится долго ждать. Поэтому каждый раз, пользуясь лифтом у себя в Канагаве, Кай улыбалась тому, что сделала правильный выбор, поселившись тут: не в центре Нью-Токио, но и не на самом отшибе.

Старый Нанбу стоял на обычном месте перед входом, отмахиваясь от стаи назойливых попрошаек и одновременно пытаясь обслужить сразу пятерых клиентов. Мда, одна проблема в Канагаве – более-менее состоятельные люди, живущие тут, привлекают нищих. А те прилипчивые оборванцы, если не воруют в открытую по мелочи что плохо лежит, то стоят на каждом углу и машут руками прямо перед носом у прохожих, пытаясь привлечь внимание к своим мозаичными кодам – у кого татуировкой на груди, у кого на предплечье, у кого даже на лбу. Приходится жмурить глаза, иначе нейромод считает код – и тут же начнёт спрашивать, сколько нью-иен ты хочешь перечислить удачливому попрошайке. По Нанбу сразу было видно профи – он отгонял нищих не глядя, просто размахивая перед ними длинными раскалёнными щипцами, которыми то и дело доставал из печей готовые блюда.

Кай старик увидел издалека, радостно помахав, подзывая к себе. Она улыбнулась в ответ, и он, кивнув, тут же ловко зачерпнул очередную порцию питательной смеси и закинул её в слот печи для яки-имо. Та загудела, вмешивая в бледно-серую массу красители и вкусовые эстракты. Где Нанбу брал такие сногсшибательные экстракты, старик никому не сознавался. Подозревали даже, что он их готовил сам, без лицензии, незаконно… Но если спросить капитана Ицуми, то за такое качество, какое выдавали в итоге его печи, можно было закрывать глаза почти на что угодно. Он действительно превращал безвкусную, липкую белково-жиро-углеводную жижу в произведения искусства.

Втягивая носом запахи, от которых рот наполнялся слюной, а в животе урчало, Кай дождалась своей очереди – и вскоре уже сидела на асфальте, прислонившись к стене и вгрызаясь в ароматный, горячий запечённый батат.

Над головой нависало низкое пасмурное небо, подпёртое верхушками приземистых зданий. У стены напротив мерцала голографическая реклама. «Купол – залог нашего будущего», – утверждала она, показывая, как большую трёхмерную модель Японского архипелага укрывает жёлтый слой света до самой стратосферы.

Увидев эту рекламу, Кай хмыкнула и покачала головой. Давным-давно, ещё служа в полиции, она провела не одну неделю в рейдах по зачистке заражённых радиацией нелегальных беженцев. С одной стороны, всем было ясно, что Купол – против них, против их болезней и радиации. А ещё – против их неуёмных лидеров, всё ещё пытающихся отыскать незапущенные боеголовки, чтобы суметь хоть как-то давить на Конгломерат. Больше рычагов против единственного островка нормальной жизни на планете у них всё равно не осталось. А с другой – что-то было в этом способе борьбы с «внешним миром», что лично Кай раздражало. Отгородиться от проблемы, закуклиться в своём мирке, чтобы её не решать, было бы ожидаемо от десятилетнего ребёнка. Но когда так делает практически всесильное, волею судеб единственное оставшееся в мире процветающее государство…

У края стены прямо возле рекламной голограммы виднелась надпись баллончиком: «Оставим „гармошек“ снаружи!». Мысли Кай сами собой перекинулись на неё.

Мда. Народная любовь к Братству Гармонии «крепчала» с каждым годом. Если бы ещё идиоты, которые это пишут, понимали, на какой процент их сегодняшнее благополучие изобретено и построено Братством… Хотя нет, благодарности это им бы точно не добавило. Придумали бы ещё что-нибудь,. Придраться к миролюбивым и добросердечным учёным – всегда легко, если очень хочется.