Глеб Гурин - Зона поражения. Игры лисов

Благодаря пробивному характеру уже три года спустя Вере Гавриловне доверили заниматься финансовыми потоками церкви, и она в предельно короткие сроки освоилась в этой сфере. Даже тот факт, что её церковь зарабатывала на прихожанах весьма внушительные суммы, не смог сломить её веру и преданность Иисусу. Женщина считала это вынужденными мерами, чтобы церковь могла существовать в жестких условиях, диктуемых рыночной экономикой, в которой никому нет дела до Бога и веры в него, а всем нужны лишь деньги.

Нельзя сказать, что должность казначея не принесла финансовой стабильности в её жизнь, и порой Вера возвращалась домой с весьма внушительными по тем временам суммами.

Но вот в семейной жизни женщины дела шли не настолько хорошо. После смерти мужа она переключила всё внимание на семью своего сына Кирилла, проживавшую вместе с ней в одной квартире.

Вера Гавриловна, окрылённая успехами обращения других в свою веру, взялась за семью отпрыска со всем присущим ей энтузиазмом. Больше всего не в восторге от идеи женщины была невестка, которая практически моментально стала «капать на мозги» мужу о том, что его мать чересчур уж рьяно пропагандирует свою религию.

Кирилл, гораздо менее, чем его мать, предрасположенный ко всевозможным верованиям и более предрасположенный к распитию пива у телевизора, тоже был не особо доволен бурной деятельностью женщины.

Еще хуже стало, когда Вере Гавриловне удалось заманить в церковь своего внука Славика. Парень, пребывавший в переходном возрасте и, как следствие, в постоянном поиске себя, поддался на уговоры бабушки и стал вместе с ней посещать служения.

Его родители узнали о новом увлечении сына, только когда его избили в школе за рекламу церкви. Когда об этом Кириллу и Насте сообщила классная руководительница, вызывав их в школу, супруги пришли в шок, но долго думать, откуда ноги растут, им, естественно, не пришлось. Масла в огонь подлили журналы из церкви и куча тематических наклеек и постеров, найденных в комнате Славика.

Понимая, что ситуацию нужно менять кардинальным образом, супруги выдвинули Вере Гавриловне свои условия, главным из которых был размен квартиры на однокомнатную для неё и двухкомнатную для них, тем более что Настя была на то время на четвёртом месяце беременности.

Но упрямая женщина продолжала стоять на своём и не хотела сходить с выбранного пути, поэтому не согласилась ни на одно условие супругов, поклявшись, что и дальше будет противостоять бесам внутри них, которые препятствуют её внуку посещать единственно правильную церковь.

Вера Гавриловна была уверена, что так поставит своего сына и невестку в безвыходное положение, так как считала Кирилла не способным на какие-либо серьёзные поступки, а Настю – неспособной что-либо сделать без него.

Но на этот раз всё получилось не так, как она рассчитывала. В один прекрасный день сын и невестка собрали вещи и переехали на съёмную квартиру в другой район, а Славика перевели в другую школу.

Неугомонная бабушка не могла оставить своего внука наедине с безответственными и одолеваемыми бесами родителями, поэтому тут же бросилась на поиски беглецов. Подключив церковные связи, ей вскоре удалось найти их, и Вера, подкараулив Славика возле новой школы, вновь заманила его в церковь. Мальчик, не знавший толкового мужского воспитания, оказался достаточно инертным и не выказывал каких-либо протестов, просто подчиняясь воле властной бабушки.

Узнав об этом инциденте, Настя пришла в ярость. Они с Кириллом очень долго совещались, и в конце пришли к выводу, что, пока у них не родился второй ребёнок, они еще могут решиться на такую радикальную меру, как переезд в другой город.

Первым делом Кирилл нашел себе подходящую работу, устроившись водителем погрузчика на базу стройматериалов в Бердичеве. Семья переехала достаточно быстро, спаковав все необходимые вещи и не оставив «любимой» бабушке каких-либо зацепок об их дальнейшем месте проживания.

На сей раз поиски, затеянные Верой Гавриловной, оказались тщетными, что закончилось для женщины затяжной депрессией. Но и из неё она успешно вышла благодаря церкви, после чего полюбила Иисуса во сто крат сильнее.

И вот теперь, поставив на решетку над огнём эмалированный красный чайник с белыми ромашками, женщина думала о смысле бытия, оглядывая пустую утреннюю улицу Князя Ярослава и центральную площадь Белореченска. Вскоре вода в чайнике закипела, и, заварив себе пакетик «Липтона» из еще оставшихся у неё достаточно внушительных запасов, Вера Гавриловна закуталась в плед и села здесь же на балконе, попивая горячий чай.