Роджер Желязны - Песнопевец

- Ну, рассказывай, - предложил он.

- Ладно.

Рассказывал я весь обед и еще после. Я был очень голоден. Линда готовила вкусно, а Фрэнк задавал и задавал вопросы, вытягивая мельчайшие подробности расстройства Пола, а это утомляло. Я задумался о Линде и Фрэнке. Я не видел возможности сохранить в тайне интрижку, вроде этой, на таком маленьком острове, как наша станция. Что же на самом деле знал, думал и чувствовал Фрэнк? Как следует себя вести в этом их причудливом треугольнике?

Я посидел с ними какое-то время после обеда и почти что ощущал нарастание напряжения между ними - именно о нарастании этом, похоже, и заботился Фрэнк, медленно ведя беседу по той колее, которую наметил. Я не сомневался, что он упивался неудачей Пола, но чувствовал себя все более и более неловко в роли буфера в проявляющемся раздоре, столкновении или возобновлении старой ссоры. Поблагодарив за угощение, я освободился как можно скорее, сославшись на усталость - что было наполовину правдой.

Фрэнк немедленно поднялся.

- Я провожу вас, - сказал он.

- Хорошо.

Так он и сделал.

Когда мы наконец добрались до моего дома, он произнес:

- Насчет тех камней...

- Да?

- Вы уверены, что их намного больше - там, откуда вы их взяли?

- Пойдемте, - предложил я ему и провел вокруг коттеджа во дворик и повернул, добравшись до него. - Сейчас последние минуты заката. Почему бы нам не полюбоваться им? Я сейчас вернусь.

Я вошел в заднюю дверь, подошел к раковине и открыл слив. Около минуты у меня ушло на то, чтобы достать мешок. Я открыл его, зачерпнул двойную пригоршню и вышел из дому.

- Подставляйте руки, - сказал я Фрэнку.

Он сложил руки ковшичком, и я наполнил их.

- Ну, как?

Он двинулся поближе к свету, лившемуся из открытой двери.

- Господи! - произнес он. - Так вы действительно нашли месторождение?

- Конечно.

- Ладно. Я продам их для вас. Тридцать пять процентов.

- Двадцать пять, не больше. Я уже говорил об этом.

- Просмотр камней и минералов на этой неделе в субботу. Человек, которого я знаю, сможет быть там, стоит лишь ему дать знать. Он предложит хорошую цену. Я дам ему знать - за тридцать процентов.

- Двадцать пять.

- Жаль, что мы близки были к сделке и не смогли сторговаться. Что ж, мы оба внакладе.

- Ну, ладно. Тридцать.

Я забрал камни, ссыпал их в карман, и мы ударили по рукам. Потом Фрэнк повернулся.

- Двинусь в лабораторию, - сказал он, - и посмотрю, что стряслось с тем агрегатом, что вы притащили.

- Дайте мне знать, когда найдете неисправность. Мне это любопытно.

- Хорошо.

Он ушел, а я прибрал камни, принес книгу о дельфинах и начал листать ее. И меня поразило, насколько смешно это было, что я делал. Все эти разговоры о дельфинах, все чтения, рассуждения, включая мою длинную диссертацию об их гипнотических и гипотетичных снопеснях, как о религиозно - диагностических формах людуса - для чего? Чтобы обнаружить, что я, скорее всего, справился бы со всем этим делом даже и без того, чтобы увидеть хоть одного живого дельфина?

Ну вот, это было как раз то, что я должен был сделать - то, чего хотели Дон и Лидия Барнс - и Институт: чтобы я восстановил доброе имя дельфинов. И все же насколько запутанным был этот клубок! Шантаж, убийства, контрабанда алмазов, да еще и нарушение супружеской верности - вероятно отброшенное в сторону... Как гладко и аккуратно я начал распутывать его, но так и не определил, кто знал обо всем этом, кто помог мне и зачем исчез так, как исчезал только я - без того, чтобы возникли всякие неприятные для него вопросы, без того, чтобы оказаться втянутым в это дело.

Чувство глубокой зависти к дельфинам накатило на меня и прошло не полностью. Создавали ли они когда-нибудь для себя подобные проблемы? Я крепко в этом сомневался. Может быть, если я соберу достаточно зеленых печатей судьбы, я смогу в следующий раз воплотиться в дельфина.

Что-то нахлынуло на меня, и я задремал, не потушив свет.

Меня разбудил резкий и настойчивый стук.

Я протер глаза и потянулся. Шум повторился, и я повернулся в направлении его.

Там было окно. И кто-то барабанил по раме. Я встал, подошел к окну и обнаружил, что это был Фрэнк.

- Ну, - сказал я, - что стряслось?

- Выходи, - предложил он. - Это очень важно.

- Ладно. Минутку.

Я ополоснул лицо, что окончательно разбудило меня и дало время подумать. Взглянув на часы, я увидел, что времени около половины одиннадцатого.

Когда я в конце концов вышел, он вцепился в мое плечо:

- Пойдем! Черт возьми! Я же сказал, что это очень важно!