Эмили Редлер - Жизнь после

– Я уверен, что у тебя это получится.

– Спасибо.

Когда Сэмюель и Джульетта достигли заброшенного поселения, где находился Эрмитей, шёл уже тридцать второй день пути. К этому времени, юноша уже не чувствовал своих ног, казалось, что они окончательно огрубели, заросли мозолями и потеряли чувствительность. Его губы обветрились и выглядели сейчас очень сухими, скукоженными, с кровавыми трещинами, что часто лопались и начинали кровоточить. А его одежда настолько сильно пропиталась пылью, что стояла колом.

– Скоро уже будем на месте, – мечтательно отозвалась женщина.

Сэмюель поражался тому, как резко они отличались внешне. Он больше походил на человека, которого бросили где-то в пустыне без воды и еды, и заставили самостоятельно добираться до ближайшего поселения, когда Джульетта выглядела лишь слегка утомлённой.

– Я на это очень надеюсь, – нервно улыбаясь, отозвался Сэмюель. В какой-то момент он начал сомневаться, что Эрмитей действительно существует.

Но когда по дороге им стали попадаться кочевники, что коротко приветствовали Джульетту – юноша начал наполняться предвкушением. Он с любопытством разглядывал людей, постройки, что стали появляться всё чаще и чаще. По большей части, кочевники предпочитали достраивать, имеющие здания, но редко встречались и новые постройки. Жильё кочевников отличалось от домов радиоходцев. Если вторые предпочитали возводить простые, одноэтажные здания, то первые строили чаще в два этажа и реже, в один или три. Ещё они любили расписывать стены яркими красками, чаще это были примитивные рисунки, больше похожие на каракули, но реже встречались и реалистичные картины, что завораживали своей красотой. Также кочевники любили добавлять резные фрагменты в фасады зданий.

– И после этого ты говоришь, что кочевники не любят тратить время на пустые дела? – указывая на расписанную стену дома, возмутился Сэмюель.

– Это не пустая трата времени, – непонимающе отозвалась женщина. – Это достояние, которое останется после нас следующему поколению. К тому же этим занимаются дети, которые ещё не успели найти своё место в обществе.

– То есть ты хочешь сказать, что ту картину, где кочевники что-то раскапывают – нарисовал ребёнок?!

– Да, у каждого имеются предпосылки к определённым видам деятельности, и при огромном усилии и долгой практике можно получить что-то подобное.

– А что у тебя лучше развито?

– Выносливость. Мне легче преодолевать дальние расстояния, чем моим коллегам.

– А у меня? – с любопытством взирая на свою тётю, поинтересовался юноша.

– Это ты мне должен сказать.

На некоторое время Сэмюель замолчал. Его взгляд блуждал по окружающему пространству и людям. Дети суетливо бегали по улицам, собираясь в группы, а взрослых, как и подростков, практически не было видно – они встречались изредка и, как правило, несли в руках какие-то предметы. Растительности в этой области было значительно меньше, чем в других заброшенных поселениях. Здесь росли кусты с ягодами, плодовые деревья, что были усыпаны урожаем. Было видно, что кочевники старательно пытались сохранить отголоски старого мира – они неумело ремонтировали посыпавшиеся здания, возводя вместо каменных стен деревянные. Также Сэмюель обратил внимание на то, что там, где отсутствовали большие куски каменной дороги, была насыпь из небольших камней. Он с восторгом отметил, что поселения кочевников более развиты, словно они шли на несколько шагов вперёд.

– Здесь так необычно, – восхищённо проговорил юноша.

– Я ощущаю себя дома, – на одном дыхании ответила Джульетта. В её голосе слышался восторг, словно она наслаждалась красотой, что предстала перед ней впервые. – Чем дольше я скитаюсь по миру, тем сладостнее миг возвращения. Меня нигде не ждут так, как здесь. Многие кочевники больше любят Архном, но мне ближе Эрмитей. Я чувствую, что в этом месте пахнет свободой, что только из этого места я могу выбрать любой путь. Я не знаю, как тебе объяснить мои чувства, но только здесь я наполняюсь энергией.

На протяжении своей речи, она активно жестикулировала руками, изредка прижимая их к груди. Она выглядела очень вдохновлённой и энергичной, словно не было двух месяцев долгой и изнуряющей дороги. И это поражала Сэмюеля больше всего: как она находила силы? В такие моменты он искренне сомневался в том, что она человек, и ещё больше сомневался в том, что однажды сможет стать таким же.