Хьюго Гернсбек - Ральф 124С41+. Роман о жизни в 2660 году

Уныние Ральфа росло с каждым днём, и по мере того, как тянулись нескончаемые часы ожидания, надежды на возможность воскресить его наречённую тускнели и слабели. Впервые с тех пор, как учёный покинул Землю, с ним приключился приступ пространственной болезни.

Это одно из самых неприятных ощущений, какое может испытывать человек. Не все подвержены этой болезни, приступы которой продолжаются двое суток, после чего никогда не повторяются.

На Земле тяготение оказывает известное давление и на мозг. В космическом пространстве, где практически отсутствует притяжение, это давление исчезает.

Вследствие этого мозг, не испытывая привычного давления, слегка расширяется во всех направлениях, точно так же как воздушный шар утрачивает свою грушевидную форму и становится круглым, когда аэронавт с него спрыгивает, чтобы спуститься на парашюте.

Расширение мозга вызывает пространственную болезнь, первым признаком которой является приступ сильнейшей меланхолии и уныния, за которыми следует мучительная и болезненная тоска по Земле. На этой стадии больной испытывает чрезвычайные моральные муки, отражающиеся на его зрительных нервах; он видит всё перевёрнутым вверх ногами, словно глядит через линзу. Необходимо принимать большие дозы силгатола, чтобы предупредить возникновение мозговой горячки.

Через двое суток болезнь прошла, однако не бесследно: Ральф чувствовал сильную физическую слабость и разбитость, сопровождаемые приступом депрессии. В такие минуты его страшила окружавшая беспредельная бездна - её неизмеримость словно давила на учёного всей своей тяжестью. Окружавшая звездолёт нерушимая тишина действовала угнетающе. Всё вокруг казалось мёртвым - таким же мёртвым, как это неподвижное, молчаливое тело, когда-то, очень давно, как теперь представлялось ему, бесконечно любимое им.

Ральфу чудилось, что сама природа мстит за его дерзкое вторжение в её владения. Он осмелился посягнуть на законы жизни и смерти, изменяя их по своему произволу, и вот наступило возмездие: живая смерть, прикованная к живому мертвецу.

В такие минуты ему приходилось бороться с приступами безумного страха и отчаяния.

В промежутках между этими припадками его охватывала летаргия - он часами сидел неподвижно, устремив потупленный взор в одну точку. С провалившимися потухшими глазами, исхудалый и апатичный, он скорее походил на помешанного, чем на человека в здравом рассудке.

И всё же титаническая сила воли учёного проснулась, когда звездолёт оказался в сорока восьми часах полёта от Земли; он стряхнул с себя сковавшую его летаргию и подготовился морально и физически к последней битве за жизнь Элис.

Теперь он находился уже близко от Земли; посредством радиоаппарата он связался со своей лабораторией и ежечасно с ней переговаривался. Учёный чётко и ясно давал необходимые указания и вскоре удостоверился в том, что всё подготовлено для предстоящей операции.

Звездолёт Ральфа опустился на верхнюю площадку башни спустя шестьдесят девять дней после его вылета отсюда. На него произвело сильное впечатление, что флаги на мачтах в городе были приспущены. Не было и обычного оживления. Движение на улицах приостановилось, в небе не было видно воздухолётов. После прибытия Ральфа вся деловая жизнь замерла на десять минут. Так город выражал ему своё соболезнование.

Элис перенесли на операционный стол в лаборатории Ральфа и 16К 5+, величайший хирург планеты, приглашённый для этого случая, приготовился к операции. Ральфа поместили на операционный стол по правую сторону Элис. С левой - лёг Клэоз, её любимый двоюродный брат.

Вскрытие артерий Элис и выкачивание из них раствора бромистого радия-К заняли всего несколько секунд. Затем два помощника промыли кровеносные сосуды обильным количеством воды с антисептическими солями. В это время хирург вскрыл артерии у Ральфа и у Клэоза и вставил в них гибкие трубки. В следующее мгновение их кровь быстро потекла через эти трубки в кровеносные сосуды Элис.

Одновременно третий ассистент давал Элис кислород, а четвёртый электрическим током ритмически стимулировал деятельность сердца.

Не менее энергично стали возбуждать её мозговую деятельность при помощи мощных лучей Ф-9. И вот, в то время как Ральф и Клэоз теряли кровь и становились всё бледнее, тело Элис начало постепенно приобретать живой вид, оставаясь при этом по-прежнему недвижным. Когда в кровеносные сосуды Элис было перелито достаточное количество крови, хирург зашил вскрытые артерии у Ральфа и Клэоза. Юноша потерял сознание во время переливания, но учёный, как ни ослабел, концентрированным усилием воли удерживал себя от обморока.