Ким Робинсон - Черный воздух. Лучшие рассказы

Один из них жует снег. Ростом он невысок, однако широкогруд, ноги и руки бугрятся мускулами. Отправив в рот очередную горсть, он поправляет синие нейлоновые гетры, прикрывающие его икры и башмаки. Серые гимнастические трусы оставляют обнаженными бедра. Наклонившись, он пристегивает к башмаку апельсиновый пластиковый снегоступ.

– Брайан, – окликает его сидящий рядом, – я думал, мы пообедать собираемся.

Второй путник высок, широкоплеч, к тонкой стальной оправе его диоптрических очков прикреплены темные солнцезащитные накладки.

– Пи-итер, – не спеша тянет Брайан, – здесь же как следует не поешь. Сам видишь: присесть-то негде. Вот как только тот отрог обогнем, – обещает он, указывая на юг, – так переходу конец, и мы, считай, уже на перевале.

Питер испускает шумный, глубокий вздох.

– Мне отдохнуть требуется.

– О'кей, отдыхай, – соглашается Брайан. – А я пока двинусь в сторону перевала. Надоело на месте сидеть.

Подхватив второй апельсиновый снегоступ, он продевает носок башмака в ремни крепления.

Третий – среднего роста, необычайно худой, все это время не сводивший глаз со снежинок на носке собственного башмака, молча сует ногу в крепление желтого снегоступа. Видя это, Питер вздыхает, сгибается вдвое, высвобождает из снега свою пару снегоступов – алюминиевых, рамно-сеточных.

– Гляньте-ка, колибри какая! – радуется третий, указывая вбок.

Там, куда устремлен его палец, нет ничего, кроме снега. Встревоженные, его спутники озабоченно переглядываются. Питер, покачав головой, опускает взгляд под ноги.

– Я и не знал, что тут, в Сьеррах, колибри водятся. Ну и красота! – продолжает третий, но тут же неуверенно смотрит на Брайана. – Ведь водятся же, да?

– Ну, – тянет Брайан, – на самом деле, по-моему, водятся. Но…

– Но сейчас, Джо, рядом ни одной нет, – заканчивает за него Питер.

– Надо же, – вздыхает Джо, не сводя глаз со снега. – Я мог бы поклясться, что…

Питер, глядя на Брайана, жалостливо морщится.

– Может, преломление света вон там, на холмике, – озадаченно продолжает Джо. – А-а, ладно.

Брайан встает, продевает руки в лямки компактного синего рюкзачка, сходит с валуна на снег, наклоняется, поправляя крепления.

– Идем, Джо. Чепуха это все, – говорит он и поворачивается к Питеру. – Прекрасный весенний снег, кстати.

– Ага, если ты – растреклятый белый медведь, – откликается Питер.

Брайан качает головой. В его серебристых солнцезащитных очках отражается то снег, то Питер.

– Сейчас лучшее время для подъемов сюда. Поехал бы с нами в январе или в феврале, сам бы увидел.

– Лето! – возражает Питер, поднимая со снега высокий станковый рюкзак. – Лето – вот что я люблю больше всего на свете! Загар, цветы, прогулки без этих чертовых шлепанцев на ногах…

Взвалив ношу на спину, он торопливо, так что алюминий лязгает о гранит, делает шаг назад, чтоб удержать равновесие, неловко застегивает пряжку поясного ремня и смотрит на солнце. Времени – около полудня. Питер утирает лоб.

– Летом ты даже с нами больше не видишься, – напоминает ему Брайан. – Сколько это, четыре года уже?

– Время, – объясняет Питер. – Времени у меня совсем нет, это факт.

– Ага, кроме всей отпущенной жизни, – хмыкает Брайан.

В ответ Питер раздраженно хмурится и тоже сходит на снег. Оба поворачиваются к Джо. Тот, щурясь изо всех сил, по-прежнему вглядывается в сугроб.

– Эй, Джо! – окликает его Брайан.

Джо, вздрогнув, поднимает взгляд.

– В путь пора, помнишь?

– Ах да. Секунду.

Джо начинает готовиться к новому переходу.

Трое на снегоступах движутся дальше.

Брайан идет впереди. Ноги его на каждом шагу погружаются в снег едва ли не на фут. За ним аккуратно, след в след, а потому и в снегу практически не утопая, движется Джо. Питер на следы даже не смотрит: его снегоступы, рыхля снег, нередко соскальзывают влево, отчего он то и дело спотыкается.

Склон становится круче – настолько, что заслоняет от них отвесную скалу над головой. Все трое мокры от пота. Брайан, все чаще и чаще скользящий влево, останавливается, освобождается от снегоступов, приторачивает их к рюкзаку и снова сует руки в лямки. На правую руку он надевает перчатку и на ходу, скособочившись, опирается о склон кулаком.

Остановившись на том же месте, что и Брайан, Джо с Питером следуют его примеру. Затем Джо указывает вслед Брайану, пересекающему участок склона куда круче сорока пяти градусов.

– Невиданный трехногий зверь, обитатель холмов, – со смехом говорит Джо. – Невиданный зверь «снегоед».