Дмитрий Дегтярев - Ничего cвятого

Чего им пообещал Святой Престол в обмен на предательство, Жан не знал, однако не сложно догадаться: прощение прежних прегрешений, обещание дополнительной власти, дополнительных привилегий и конечно же финансового обогащения. Сатана довольно скучен, поскольку все его действия сводятся к низменным человеческим желаниям, а те по сути своей всегда одинаковы. Дальнейшие события развивались точно по сильно ускоренному сценарию – папские войска захватывали один город за другим, точно оголодавшей саранчой проходя по всей Европе. Возглавлял карательную экспедицию некий Педро Николас – священник, сумевший каким-то фантастическим, и не иначе, как дьявольским способом возродить орден Тамплиеров. Таким образом действия Рима воспринимались, как Священная Война, как новый Крестовый поход, только уже внутри христианского мира. Сам Жан до событий недельной давности ни разу не слышал о Педро Николасе, да и в его окружении нашелся лишь один человек, имеющий весьма скудную информацию, которая сводилась к слухам о причастности нового магистра Тамплиеров к учреждению в Риме центрального инквизиционного трибунала с широкими полномочиями еще два года назад, да созыва нового собора, буквально месяц назад. Собор так и не был созван, потому к личности Педро Николаса не стали присматриваться. Выходит, зря. Очень зря. Теперь по всей Европе пылали тысячи костров, а в застенках инквизиционных тюрем томились десятки тысяч людей, чье желание заключалось лишь в реформации церкви по Писанию.

Жан тяжело вздохнул, и с тоской взглянул на плотно задраенные занавески. Повозка катилась дальше с каждой секундой приближаясь к Страсбургу. Но, что он там найдет? По-прежнему крепкий оплот настоящей церкви, или пылающие костры инквизиторов? Не так важно. Все равно каждое событие происходит по Божественному предопределению, и кто он такой, чтобы вмешиваться в план Творца? Даже если план состоит в его гибели, гибели других реформаторов и еще десятка тысяч верных христиан, верной будет только одна реакция – полное смирение. Богу лучше знать, куда Он хочет вести Свой народ, и какие испытания вырастают на этом пути. Ведь никто не обещал легкой прогулки. Нет. Путь следования Писанию, тяжелый путь. И, порой приходится не только перепрыгивать через огромные валуны, но и карабкаться по отвесной скале, рискуя сверзиться в глубокую пропасть.

Повозка тем временем, судя по ощущениям и характерным звукам снаружи, сменила ухабистую дорогу на мощенную камнем мостовую. Они в Страсбурге? Жан ощутил, как сердце внутри тревожно увеличило обороты. Доверие Богу, которому он учил паству в Женеве на деле конечно идеал, поскольку сколько не полагайся на Его совершенный план, и справедливую волю, а все равно желание хоть как-то повлиять, хоть как-то контролировать происходящие вокруг события, не исчезает.

С трудом подавив желание одернуть занавеску, Жан прикрыл глаза, сосредоточившись на молитве. Молитва – еще один подарок от Бога. И, речь не о вызубренных текстах молитвенника, а живое непосредственное общение с Создателем без каких-либо посредников или заступников, выдуманных папистами. Живая молитва – источник силы. Сейчас же, в минуту слабости она становится единственной защитой.

Спустя десять минут громыханий по каменной дороге, нескольких поворотах, и ругани возничего, повозка наконец остановилась. Снаружи послышалось ржание лошадей.

– Приехали! – Жан поправил шляпу, распахнул задние створки повозки и спрыгнул с подножки на каменную поверхность.

– О, Господи… – позади раздался сдавленный всхлип парнишки. Сам реформатор не издал ни звука.

По заранее согласованному плану их должны были доставить в скромное поместье одного из друзей Буцера в Страсбурге. Сейчас же они находились в громадном внутреннем дворе большого замка, ну никак не походившего на двухэтажный домик, где ему уже приходилось жить при прошлом визите в Страсбург. Да и вообще, не Страсбург это, а Милан. И не скромное поместье, а замок Сфорца. И, встречают его не друзья, а два десятка солдат с нашитыми на белом одеянии красными крестами во главе с делегацией из пяти мрачного вида мужчин в черных одеяниях. Один из них отделился, и подойдя к повозке бросил возничему мешок со звенящими внутри монетами, после чего махнул рукой. Позади тут же раздался звук хлыста, ржанье лошадей и стук колес по каменным плитам.

Его продали Инквизиции за звонкую монету. Также, как в свое время продали Христа фарисеям. Жан поднял глаза к затянутому серыми облаками небу – Господи, я смиряюсь перед Твоей суверенной волей. Здесь Ты Владыка и Законодатель, а я лишь смиренный раб.

Читать дальше