Мария Ковальски - Черное эхо - «Эдем»

В результате вспышки вирусного заболевания (предположительно, новый штамм Эбола) погибли сорок два человека – жители деревни. Работы над антидотом ведутся в комплексе «Эдем», но необходимо еще несколько месяцев.

Чтобы избежать дальнейшего распространения вируса, мне пришлось отдать приказ о дезинфекции района и объявлении его карантинной зоной.

Выживших в результате инцидента нет.

Еще раз выражаю свое искреннее сожаление.

По данным ВОЗ, от инфекционных заболеваний ежегодно умирают около 25 миллионов человек. Возбудители инфекции быстро эволюционируют, что позволяет им совершенствовать механизм выживания и устойчивого существования.

История знает множество примеров опустошительных последствий оспы, чумы, холеры, тифа, дизентерии, кори, гриппа.

737 год – от оспы погибло более 30% населения Японии.

1346—48 гг. – «черная смерть» унесла треть населения Западной Европы – более 25 миллионов человек.

С 1600-х гг. туберкулез в Европе свирепствовал более 200 лет, умирал каждый седьмой инфицированный.

1918—19 гг. – «испанка» унесла жизни от 20 до 40 миллионов человек.

За всю историю человечества инфекционные заболевания нанесли ему больший урон, чем кровопролитные войны.

12 февраля 2015

Конго

Если бы у доктора биохимии Карла Левенхауза спросили его мнение обо всем происходящем, вероятнее всего, ответ содержал бы немало откровенно нецензурных слов – ибо ему ну совершенно не по душе были и этот ужасный климат, и допущение, что отныне придется работать именно здесь, покинув уютный научно-исследовательский комплекс в Мюнхене.

А всему виной амбиции Стефано, которым непременно понадобилась подпитка. Да не где-нибудь, а в Центральной Африке…

Конечно, нельзя не признать, что его смелые теории имеют право на существование. А уж если удастся их доказать, так вообще будет фурор, и не только в научных кругах. Ибо то, что Стефано ищет, может стать куда более важным и значимым в первую очередь для военных.

В конголезском экваториальном лесу царила настоящая феерия жизни, не сдерживаемая никакими рамками и искусственными законами, ведомая только инстинктами, не меняющимися с начала времен.

В середине двадцатого века в Конго действовали десятки небольших заводов по добыче и переработке свинцово-медных и цинковых руд, разбросанные по всей стране. В результате экономического кризиса, охватившего страну в семидесятых годах, многие из этих предприятий были вынуждены закрыться. Некоторые подверглись переоборудованию и открылись заново, но многие заводы канули в Лету, фактически исчезнув под давлением неумолимого леса.

Аэрофотосъемка местности давала крайне мало информации: можно было только разглядеть некогда обширную территорию завода, ныне покрытую буйной растительностью. Полуразрушенные одноэтажные здания прекрасно гармонировали с вольготно раскинувшимися папоротниками и мхами, и лишь при наличии бурного воображения можно было попытаться реконструировать картину прошлого.

По меркам шестидесятых годов прошлого века завод под управлением французской компании мог считаться вполне рентабельным, но масштабный кризис не пощадил и его. Французы, помаявшись с предприятием несколько месяцев, в итоге продали его за бесценок правительству Конго, и на несколько десятилетий о заводе забыли, надежно упрятав любые упоминания о нем под кипами ненужных документов в пыльном архиве.

Но сейчас это место не было безлюдным. Прошлое не могло скрыться под завесой вечнозеленых растений от любознательных и упорных людей.

– Я, конечно, верю в твою интуицию и прочие суперспособности, Стефано, но все-таки повторю: мы зря теряем время, – Левенхауз поморщился, переступая через горы бумажного мусора. – Это же просто одна большая свалка, а тебе ее продали с таким апломбом… тьфу, ну вот, ботинки безнадежно испорчены!

Его спутник, высокий и худощавый, с импозантной сединой на висках и хитрой усмешкой, отреагировал на ворчливую тираду быстрой улыбкой. В отличие от Левенхауза, Стефано Кордиале, похоже, чувствовал себя вполне комфортно и уверенно.

Они шагали по темному коридору, одна стена которого почти полностью обвалилась, и теперь джунгли уверенно расширяли свою территорию. Сквозь густые кроны деревьев с трудом пробивалось солнце, и в этом полумраке кучи всевозможного мусора казались больше, чем на самом деле.