Андрей Умин - Троица

Спинка его, не понимая, чего именно хотят от нее, отчаянно сопротивлялась командам, то опускаясь слишком сильно назад, от чего начинала болеть шея спереди, то поднимаясь слишком высоко вперед, от чего стреляло в шею сзади. «Принцесса на горошине», – подумала девушка про себя, в очередной раз борясь с джойстиком управления функциями автомобиля, который не в состоянии был прочитать ее мысли. С каждым новым движением удавалось все только испортить. Наконец она плюнула и бросила под поясницу свой сложенный вчетверо шарф, стало намного лучше. Машина проехала по проспекту маршала Жукова, миновала мост через Москву-реку и направлялась в сторону Новорижского шоссе. К двум часам ночи Мария надеялась принять теплую ванну и завалиться в свою огромную пустую кровать, утонуть в невесомости воздушных складок одеяла и покрывал, зарыться в одну из подушек и обложить всю себя остальными. Считать звезды на потолке или же загадать вместо них сотни свечей, какие были в китайском ресторане, а может, включить небо над водопадом Анхель, прикрытое паровым конденсатом миллиардов капель воды. Она остановила свой выбор на этой легкой туманной дымке, с которой сливаются облака, соединяя воздух и землю единым пространственным образом белого сна.

В мечтах о свободе, граничащих с царством Морфея, она не заметила, как сладко и безмятежно задремала на неудобном диване автомобиля. Очень легким, но стремительным погружением, все еще слыша свое дыхание и биение сердца, однако полностью отключившись на считанные минуты, которых тем не менее хватило, чтобы полностью расслабиться и сразу после этого вздрогнуть. Она быстро пришла в себя и заглянула в сэтчел – проверить, на месте ли аптечный пакет. Нащупав его рукой и оценив взглядом сквозь щель в приоткрытой сумке, она спрятала маленький сверток еще глубже, на самое дно, гораздо ниже косметики, блокнота, электронного портмоне и запасного белья.

Яркие огни Новорижского шоссе закончились вместе со старыми Горками, и снова пошла ночная дорога, очень ровная и широкая для такого глубокого Подмосковья. Когда пошли кованные частоколы узорных заборов, Мария почувствовала приближение дома. Если так можно было сказать о месте, которое она впервые увидела всего лишь два года назад. Но девушка очень быстро привыкала к новой зоне комфорта и дом определенно стал ей родным. Хотя и казался немного большим.

Аурус въехал в раскрывшиеся ворота между высоких размашистых ив. Проследовал по длинной, выложенной гладким камнем аллее, обрамленной фигурно подстриженным боскетом настоящего барбариса с зелеными листьями, будто растущей из-под земли колышущейся стеной. Очертил большую дугу вокруг журчащего фонтана в центре двора и остановился у главного лестничного ансамбля. Если бы над большим витражом парадных дверей из искусственного дуба висели часы, они показали бы два часа ночи.

Звук текущей по мраморным плитам воды нарушал спокойствие темноты, освещение было минимальным и только над главным входом. Шелест бескрайней листвы растущих вокруг деревьев вселял ободряющее чувство покоя и утерянного единения с миром природы, уносил воспоминаниями в далекое детство без синтетических авокадо, неоновых идолов света и бескрайних дорог. Сознание рисовало мягкие образы из дальних глубин мечтаний и чувств. Мария пыталась бороться с наплывающим сном, хотя бы до тех пор, пока не окажется в большой теплой кровати. Она мечтала, чтобы кто-то перенес ее уставшее хрупкое тело в уютную спальню на другом конце дома. Но единственное, что могла сделать автоматика, – это открыть пассажирскую дверь. Водитель в свою очередь опустил внутреннее стекло.

– Ваш отец дома, – сказал он, заметив вдалеке еще несколько припаркованных автомобилей.

Глаза девушки округлились, лицо вновь ожило. Она схватила сумку, едва успев ее застегнуть, и, забыв на сидении шарф, побежала по лестнице к уже открывшейся при ее приближении парадной двери. Два симметричных крыла дома расходились от лестницы в стороны, возвышаясь на два этажа и, судя по всему, имели очень высокие потолки. Широкие светлые окна были выдержанны в классическом стиле. Полукруглая центральная часть с парадным входом и лестницей выступала вперед до самой парковки у мраморного фонтана. В ней умещалась большая прихожая и гостиный зал для редких в этих краях публичных мероприятий. Внутри возился уборщик, вытирая с пола очередную порцию грязи, принесенной кем-то с улицы.