Алекс Сайлент - Великий Дух

Названы они были, конечно, в честь их родного мира – ледяной планеты Клудом. Она была самой большой планетой в системе и самой дальней от Солнца. И как говорил Анакреом, она была примечательна тем, что у неё не было стабильной орбиты и она продолжала удаляться. С каждым годом её климат становился всё более холодным и менее пригодным для жизни. Численность клудомов продолжала сокращаться, пусть медленно, но неумолимо. Других живых организмов тоже было крайне мало. В начале новой Эры, когда Экзилон завоевал планету, конечно же, не встретив никакого сопротивления со стороны столь примитивных существ, их было не менее ста миллионов, хотя их учёт был сложной задачей, ведь по причине жуткого климата они жили под землёй. Теперь же их осталось не более семидесяти миллионов. На первый взгляд могло показаться, что у экзилонцев не было причин возиться с этим бесплодным ледяным гигантом, но только на первый – планета была необходима как источник ценнейших сортов экзома.

А некоторые Небесные богачи взяли такую моду в последние десятилетия – клудомы стали чем-то вроде придворных шутов с функциями слуг. Об этом было не принято говорить во всеуслышание, но все прекрасно знали, что они покидали свой мир не по своей воле и не были рабочими – они были рабами, собственностью, которая не имела никаких прав, в том числе права на жизнь, ведь никому в голову бы не пришло судить жителя Небес за убийство клудома. Но понятно, что это было большой редкостью, которую могли по достоинству оценить только самые изысканные и утончённые господа Экзилона. К числу которых, безусловно, относился Лайонэль – пожалуй, самый эксцентричный из 12 верховных сенаторов, человек стоящий на второй ступени власти, сразу после Даримира Небесного Крома. В его огромном доме жило несколько десятков клудомов, делавших всю грязную работу, которую в большинстве Небесных домов выполняли, конечно же, роботы, что очень сильно забавляло его. Именно он шёл во главе этой процессии из десяти человек, и именно он был однозначно самым почётным зрителем на всём корабле. Его благородных коллег из числа величайших воплотителей воли народа Экзилона и самой жизни, конечно, здесь не было, хотя бы потому, что они вообще не были склонны покидать Небеса и нисходить куда-либо. Особенно Даримир, который, как поговаривали, не спускался с Небес уже более ста лет. Только Лайонэль был настолько безумен, чтобы оказаться на одном корабле и даже в одном помещении не только с менее знатными экзилонцами, но даже с жителями других планет. И судя по всему, он чувствовал себя вполне комфортно в этом обществе, его лицо было окрашено самодовольной улыбкой, на нём не было брезгливой мины, он был бодр и энергичен, и он ходил без охраны, если не считать нескольких роботов-помощников, которые были весьма многофункциональными. Всё это, конечно, не могло не шокировать даже самых искушённых экзилонцев, даже на пятый день пути.

Что могло заставить столь высокопоставленного человека, у которого всегда было полно неотложных государственных дел, отправиться в этот круиз и организовать столь длинный отпуск? Конечно же, тот факт, что его сын был участником турнира и его главным фаворитом – игроком, который не проиграл ни одной партии за всю свою жизнь, а ведь он недавно отпраздновал свой столетний юбилей. Его сыном был великий Теодон – тот самый, о котором говорили трансляторы. И он, конечно же, был в этой звёздной компании. Привыкнуть к близости таких людей было просто невозможно. Особенно кому-то вроде Анакреома – бедного учёного из Университетского района, который к собственной весьма сомнительной удаче натолкнулся на эту Небесную свиту, когда собирался покинуть зал. На какое-то время он даже перегородил им дорогу, потому что его буквально парализовало и он наполнился столь диким страхом, что захотел просто исчезнуть. Но благо, что через несколько секунд этот приступ закончился и он смог сделать несколько шагов назад и в сторону, чтобы освободить проход тем, в сторону кого тут же сделал виноватый поклон – разница между количеством энергии жизни была столь огромна, что он чувствовал себя недостойным даже смотреть на них. Сенатор не стал ничего говорить и проводил его лишь лёгкой усмешкой, вовсе не злой.

Ещё одной яркой частью этой группы был Саинт – четвёртый участник турнира с Экзилона и самый молодой среди всех, ему был всего 21 год. Но несмотря на это, он считался одним из фаворитов турнира, почти наравне с Теодоном. Он уже успел стать рекордсменом Высшей лиги Экзилона по досрочному завершению партий, когда все его соперники оказывались полностью уничтоженными и вся энергия жизни на игровом поле переходила в его руки, а излишне говорить о том, как редко это происходило на таком уровне. Это стало возможным благодаря его невероятной скорости, его суперагрессивному стилю игры – у подавляющего большинства не было никаких шансов противостоять той лавине атак, которую он обрушивал в первый же час партии. Любители интриги полагали, что это лишь вопрос времени – когда он станет новым непобедимым королём. Но несмотря на это, он и Теодон были близкими друзьями, по крайней мере, на публике, поэтому никого не могло удивить то, что они сидят за одним столом. И под стать своему игровому стилю, в жизни Саинт был не только красив, но и невероятно энергичен, быстр в мышлении и в общении, мастером вести себя дерзко и вызывающе, любителем смеяться, громко говорить и всегда доминировать. Также в этой компании были две роскошные девушки Тея и Арабэль – они обе были звёздными моделями ЭкзоТранса и обе были девушками Саинта, что являлось нормой для Небожителей. Они тоже любили и умели привлекать к себе внимание, поэтому Теодон вместе со своей единственной женой, которую звали Жосиана, очевидно меркли на их фоне, хотя и их тоже никак нельзя было назвать невзрачными. Чуть менее примечательны и знамениты были трое мужчин: многолетний наставник Теодона, а также два богача с третьего этажа Небес, которые являлись близкими друзьями сенатора Лайонэля. Все они были одеты в божественно прекрасные костюмы и платья, буквально слепящие взгляд своим экзовеликолепием. Но всё же самой яркой частью этой компании были не они, а та самая девушка, в честь которой Майкджо и воскликнул: