Алекс Сайлент - Великий Дух

На этой ноте профессор наконец-то решился закончить, бесконечно поражаясь тому факту, что смог говорить так долго, продолжая героически преодолевать страх, неловкость, рефлекторное и непреодолимое чувство неполноценности рядом с этими успешными и красивыми богачами, которое, конечно, имело под собой объективные причины и было знакомо абсолютно всем простым людям, которые входили в контакт с Небожителями. Он продолжал рассказывать, в глубине души надеясь на то, что им действительно интересно слушать, что он всё-таки сможет хоть чем-то блеснуть и стать своим, если просто поверит в себя, что с этой мелочи может начаться совсем другая жизнь и он сам станет звездой. Но после небольшой паузы последовал предельно насмешливый ответ Тимеля, который тут же спустил его с небес на землю:

– О да! Настолько занимательно, что число моих зрителей за время этого очень интересного рассказа уменьшилось на несколько сотен тысяч!

За этим последовала дружная, долгая и уже максимально громкая вспышка смеха, которая не оставляла сомнений в том, что представление закончилось и комедийному персонажу пора уходить со сцены, его короткий акт завершился. Но, конечно же, было бы крайне осудительно увидеть в этих насмешках что-то злое и неправильное со стороны трансляторов – просто такова была их культура, их правила игры, их весьма специфическая работа, за которую они получали огромные деньги. Насмешка стала их рефлексом, их хлебом, их способом мыслить и смотреть на мир. И профессор прекрасно понимал это, в нём не было детского, вульгарного бунтарства, он признавал справедливость этих законов, ведь справедливо всё, что существует, что идёт на благо жизни, помогает ей процветать. Он вновь виновато опустил глаза и молчал, покорно дожидаясь, пока приступ всеобщего смеха иссякнет. Но, как оказалось, Тимель ещё не закончил:

– К тому же обожатели начали атаковать меня комментариями на тему того, как я мог в своей трансляции позволять говорить весь этот еретический, псевдонаучный бред про то, что разные виды людей могут иметь общего предка! Все почётные учёные Экзилона давным-давно доказали, что это совершенно исключено! Настоящие учёные! А кто здесь ты, профессор? Или ты хотел оскорбить чувства моих дорогих обожателей этой постыдной чушью?! – грозно спросил Тимель, но скорее пародируя злобу и оскорблённость, нежели действительно ей наполняясь. Это была просто очередная насмешка, но уже крайне провокационная и даже опасная, потому что она затрагивала официальную политику Экзилона, то есть нечто священное.

– Нет, конечно, нет. Простите меня. Я, пожалуй, пойду…

– Что?! Уже? Но почему? – резко вступила Амиса, решившая напоследок вспомнить и про свою игру. – Ты же понимаешь, что он просто шутит? Ему плевать на чувства своих обожателей больше, чем всем нам вместе взятым! И кому какое дело до этих научных теорий? Все знают, что есть наука, а есть жизнь! Оставайся! Не важно, что ты не нравишься им, главное, что ты нравишься мне!

– Нет, я и так задержался.

– Ты точно не хочешь ничего заказать? Я заплачу за тебя!

– Нет, что ты! Это будет уже слишком. Я и так бесконечно благодарен тебе. За то, что ты нашла меня, узнала про мою теорию, решила сделать из неё сенсацию, вытащила меня из того унылого однообразия моей одинокой жизни и сделала возможным этот полёт за мечтой всей моей жизни. То, что я нахожусь на этом корабле, среди всех этих людей, это просто фантастика. Это самый счастливый момент в моей жизни. Это даже не обсуждается. До сих пор не верится, что я смог заслужить это право. Так что спасибо тебе. За всё.

– О, это так мило, дорогой! – сказала она и положила руку ему на плечо. – Особенно то, что ты не побоялся сказать это при всех.

– Я считал, что обязан сделать это. Хотя бы потому, что в той или иной степени я обязан данным счастьем всем присутствующим, ведь вы одна команда и все несёте ответственность за меня. Поэтому спасибо и вам. Надеюсь, что у нас получится задуманное… Ладно, я пойду.

– Счастливо! Увидимся вечером! – сказала на прощание Амиса всё тем же игривым тоном.

Такая развязка оказалась весьма неожиданной, и ещё более неожиданным стало то, что никто из трансляторов не решился посмеяться над данным монологом и все ограничились лишь лёгкими ухмылками. А сразу после того, как Анакреом удалился, Амиса обратилась к Тимелю совсем другим тоном:

– Сделай паузу в своей трансляции.

– Зачем?!

– Посекретничать надо. И не вздумай меня обмануть! Мне не сложно проверить, прервался ты или нет.