Борис Зотов - Происшествие на Невском

- Товарищ, меня будут искать. Наверное, уже ищут. Двое из охранки, третий - американец, сукин сын...

И показал замкнутое на запястье стальное кольцо наручника.

Это произвело впечатление.

- Ладно, пойдем к угольным ямам, - все еще настороженно, но уже с оттенком сочувствия заявил кочегар, - потолкуем с ребятами и будем решать.

Глава 9

Моряки спрятали Холмова в кормовом шкиперском ящике. Прошло несколько однообразных дней. Свободные от вахты машинисты и кочегары из посвященных приносили в тесноватое помещение горячий чай, хлеб, миску борща. Передавали и пароходные новости. Переход от острых ощущений к спокойному самосозерцанию был приятен; вынужденное заточение Ростислав переносил философски. Часто возникал перед ним образ Ольги -будто вспыхивал в темном углу овал ее лица, возникали глаза и твердые коралловые губы. Губы, которые умели быть и ласковыми, и горячими... Но странно -на облик его Ольги тут же накладывались черты и скользящий через вуаль тревожнотребовательный взгляд другой Ольги - Вольской. И в сознании Ростислава два образа все чаще сливались в один. Он мечтал будто о своем третьем тысячелетии, а видел только петербургское: опрокинутые в небо чаши Исаакия и золотую змейку петропавловского шпиля в дымчатой невской воде пляшущую, скользящую в вечность... И сам себе больше казался Линдбергом, чем Холмовым. Да и как могло быть иначе? Единственная спасательная шлюпка - прибор Шулуна. А его нет -он превращен в обломки, стало быть, о возврате в свои пространственновременные координаты не приходилось и думать.

Холмов-Линдберг за эти дни свыкся с Атлантикой, отделенной только слоем железа толщиной в палец. Океана он не видел, зато по ни на минуту не прекращающимся ударам чувствовал его силу и буйство. Свыкся он и с бухтами канатов и с цепями, лежащими здесь ржавыми кучами.

Свыкся даже с крысятами, прибегавшими полюбопытствовать при свете мизерной лампочки на необычного пассажира. Спал Холмов в гамаке и крыс не боялся, укрывался старым матросским бушлатом. Тетради Линдберга он бережно держал при себе, а вот прибор не уберег: что-то в приборе сильно понравилось крысам, и они изгрызли его дотла.

Браслет наручника с левой руки в первый же день спилил ему напильником могучий кочегар Иван, тот самый, которого Ростислав назвал товарищем. Он и оказался верным товарищем. Вот только конспирацию не соблюдал: палуба сильно гремела под его ногами.

Как-то в очередной раз Иван пришел с другим матросом тревожный.

Говорил по-ярославски, на "о".

- Понимаешь, Ростислав, какая петрушка: наш человек радист рассказал: передавал он радиограмму про тебя - мол, едет террорист на судне с бомбами. Полиция у них настырная, наверняка в порту перевернет "Николая" от клотика до киля. Найдут. Мы тут меж собой посоветовались и решили: бежать надо тебе.

- Куда ж бежать? До Нью-Йорка идем без остановок. Да и как убежишь вплавь далеко, а шлюпку не спустишь, это целая история, да и не даст никто.

Тут заговорил другой матрос, тряхнув черным чубом:

- Э, не журись, казак. Мы придумали кое-что. Подрассчитали - смываться тебе надо под вечер и поближе к берегу. Притормозить придется пароходик, да это уже наша печаль: уголь пойдет плохой или сломается что.

- И придумывать не надо, - угрюмо вставил кочегар, - в паропроводах свищ на свище. Надрываемся, держа давление в котлах, понимаешь.

- Вот, казак, слыхал? В темноте с верхней палубы стащим по-тихому махонькую лодочку -то ли пробковую, то ли каучуковую надувалочку спасательную; значит, ход стопорим, будто оказия какая... Это чтобы тебя не захлестнуло или, не дай бог, под винты не затянуло...

- Пора на вахту нам, - поднялся Иван, - так ты понял, Ростислав? К вечеру будь готов.

- Хорошо, мне лишь бы до берега добраться, уйти от этого черта Макферсона подальше.

Чернявый матрос дружески положил руку на плечо Холмова:

- Ничего, обойдется. Поплывешь в Америку сизым селезнем.

К вечеру Холмов был готов. То есть надел поверх тужурки просторный бушлат. Пароход сбавил ход. Атлантика теперь не так яростно штурмовала железное тело парохода.

За Холмовым пришел чернявый, потащил за руку полутемными коридорами и вывел к небольшой площадке, на которой Иван заканчивал надувать резиновую лодку

Прибежал третий матрос:

- Скорее, механик ругается на чем свет стоит, требует хода и штрафами грозится.

- А пошел он, кровосос, - сказал Иван, скидывая в лодку весла, баклагу с водой и сверток с сухарями.