Павел Амнуэль - Капли звёздного света. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 2

«Полюс риска» оказался последним бакинским сборником фантастики, опубликованным в советское время. В начале семидесятых годов Комиссия прекратила свое существование. Не то чтобы нас кто-то прикрыл и не то чтобы руководство СП было недовольно деятельностью Комиссии. Причины распада оказались скорее внутренними, чем внешними. Войскунский приобрел в Московском пригороде Солнцево кооперативную квартиру и переехал в столицу. Оказалось, что отношения между членами Комиссии тоже оставляли желать лучшего…

Отношения Войскунского и Альтова испортились еще в 1964 году – после инцидента с рассказом «Полноземлие». Но когда собирали сборник «Полюс риска», произошел инцидент, едва ли не положивший конец многолетней дружбе Генриха с Рафаилом Шапиро (Бахтамовым), которую, казалось, ничто не могло поколебать.

Бахтамов представил для публикации отрывок из своего первого научно-фантастического романа «Полюс риска» (впоследствии так и сборник был назван). Раньше Рафик фантастику не писал – только научно-популярные книги. Он выбрал из романа самый, по его мнению, интересный отрывок и передал каждому из членов Комиссии по экземпляру рукописи.

Идея романа была далеко не новой. Обычная история, связанная с парадоксом близнецов. К звездам отправляется экспедиция, герой романа возвращается на Землю через двадцать лет, а на корабле прошло гораздо меньше времени. В романе (как и во всех таких романах) речь шла о том, как вернувшийся астронавт вживается в изменившуюся жизнь..

На заседании Комиссии об отрывке говорили хорошо – пока не дошла очередь до Генриха. Он дал отрывку и роману в целом резко отрицательный отзыв – прежде всего потому, что сама идея неинтересна. За двадцать лет ничего принципиально нового на Земле не произошло. Об этом и в романе сказано. Из-за этого роман (и отрывок) получился вялым, неинтересным.

Генрих был прав. «Полюс риска» опубликован в одноименном сборнике, и каждый может дать этому произведению собственную оценку. Бахтамова потрясло другое, о чем он и сказал сразу после выступления Генриха.

Дело в том, что Комиссия заседала по четвергам, а каждую среду вечером Генрих, Рафик и двое их друзей играли в преферанс. Играли они и в среду, предшествовавшую заседанию Комиссии. Рафика обидело, что Генрих ни словом не обмолвился о своей оценке «Полюса риска». Почему не сказал? Почему не обсудил сначала с автором?

Кто был более прав в этой ситуации? Все присутствовавшие считали, что прав Рафик. Действительно, зачем было устраивать публичную экзекуцию собственного друга? С другой стороны, «Платон друг, но истина дороже»… Критика Генриха была обоснованной и убедительной, и перед публикацией Рафик «Полюс риска» все-таки переделал. Но – почему Генрих ничего не сказал в среду?..

После выхода в свет «Полюса риска» заседания Комиссии становились все короче, промежутки между заседаниями – все длиннее. Однажды секретарь СП, в кабинете которого мы заседали, «забыл» оставить нам ключ…

Начались времена застоя, и бакинский центр научной фантастики растворился в сумраке дней. После переезда в Москву Войскунский написал с Лукодьяновым не так уж много хорошей фантастики. Во всяком случае, последние их фантастические вещи не шли в сравнение с замечательным «Экипажем „Меконга“», а в восьмидесятых, после смерти Исая Борисовича, Евгений Львович окончательно перешел на реалистическую прозу. Не писал больше фантастику Бахтамов – после критической оценки «Полюса риска» он понял, видимо, что его призвание: популяризация науки, научная журналистика. В семидесятых перестал писать фантастику и Альтов – работа в области теории изобретательства отнимала столько времени, что о фантастике и думать было некогда. Последним крупным произведением Альтова в фантастике стала незаконченная повесть «Третье тысячелетие», вошедшая в 1974 году в один из альманахов НФ издательства «Знание». Тогда же перестали выходить рассказы, подписанные Валентиной Журавлевой. Валя вела практически всю внушительную переписку Генриха с сотнями инженеров и изобретателей, всю документацию по теории изобретательства. Генрих Саулович и Валентина Николаевна вдвоем работали, как большой научно-исследовательский институт, до фантастики ли было…

***

В начале семидесятых Генрих преподавал основы теории изобретательства в Азербайджанском общественном институте изобретательского творчества (АзОИИТ). Желающих изучать принципы теории изобретательства было довольно много. Эту сторону деятельности Генриха Сауловича я знал в те годы довольно плохо – общались мы, в основном, на темы фантастики, говорили о том, как можно конструировать фантастические идеи. Непосредственно ТРИЗ (в те годы это был еще АРИЗ) я не занимался, хотя, конечно, прочитал внимательно «Алгоритм изобретения» и несколько раз присутствовал на занятиях АзОИИТ. Проходили эти занятия в бакинской школе №6, а затем в одной из аудиторий общества «Знание».