Павел Амнуэль - Странные приключения Ионы Шекета. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 9

За полтора месяца я добился принятия в первом чтении Закона о защечных мешках, не имея ни малейшего представления о том, что это такое. Коллективная мысль избирателей руководила мной, как жена руководит мужем – мне только казалось, что я сам принимал решения, на самом-то деле мои мысли двигались по той орбите, на которую меня вывело голосование. На третий или четвертый день я вообще забыл о том, что в природе существует какой-то Иона Шекет – моя собственная мысль воспринималась мной лишь как тоненькая струйка в бурном потоке.

Я принялся уже проталкивать Закон о всеобщей расквартиризации, но в это время прибыл «Петр Малый», и все закончилось. Мое расслабленное тело внесли в корабельный лазарет, стены которого были экранированы не только от чужих мыслей, но даже от нейтринного фона Вселенной, способного насквозь пронзить Архиппу, Землю и Юпитер в придачу.

Я ощутил себя собой и сказал:

– Закон о всеобщей расквартиризации нуждается в существенной доработке, поскольку в восьмом пункте сказано, что…

Мне ввели сыворотку гутамина, и я заснул. Разбудили меня уже на Земле. Все, что приключилось на Архиппе, я воспринимал теперь как кошмар. Долгое время мне казалось, что моими мыслями и поступками управляю не я, а мои избиратели. Мне доказывали, что у меня нет никаких избирателей, поскольку я, Иона Шекет, не политик и никогда им не стану. Я соглашался, но стоило мне закрыть глаза, и я опять видел себя на трибуне парламента Архиппы…

«Как хорошо, – думал я, приходя в сознание, – что на Земле избранный депутат понятия не имеет о том, что думают о нем его избиратели! Как хорошо, что, будучи избран, депутат вовсе не обязан подчиняться желаниям избирателей и поступает по собственному разумению, если оно у депутата имеется».

После пребывания на Архиппе никакая сила не могла заставить меня прийти к урне и опустить бюллетень за какую бы то ни было партию. Я физически не мог этого сделать! Мне казалось, что тем самым я отдаю не просто голос, но мысль, и мне опять предстоит растворить свое «я»…

Ни за что!

Теперь вы понимаете, дорогой господин Кореш, почему я не голосовал на прошлых выборах ни за вашу Народную партию, ни за Возрождение, и вообще удрал с Земли на целый месяц, нарушив тем самым Закон о всеобщем и тайном голосовании? Пусть меня посадят в тюрьму, если вы, конечно, донесете о моем проступке! Однажды, кстати, со мной такое уже происходило.

– Ну-ка, ну-ка, – сказал депутат Ниссим Кореш. – Я и не знал, что такой уважаемый человек, как Иона Шекет, сидел в тюрьме!

– Сидел, – подтвердил я, и перед моим мысленным взором предстала планета Бакбук, где я провел десять лучших недель в своей жизни. – Это было замечательное время, господин депутат!

– Удивительно! – воскликнул Кореш. – Вы называете замечательным время, проведенное в тюрьме?

– Почему бы нет? – вздохнул я и потянулся за стаканом колы, выхватив его из железных пальцев официанта. Бедняга остановился, как вкопанный, уставился на свою внезапно опустевшую ладонь, ничего, естественно, не понял, поскольку подобные действия посетителей не были записаны в его стандартной программе, повернулся на одной ноге и направился в кухню за другим стаканом.

Напиток оказался холодным и скользким – таким, как я люблю.

– Было это на планете Бакбук, – начал я свой рассказ, поскольку именно этого ждал от меня депутат Кореш, давно забывший о том, с какой целью явился в парламент. – Прилетел я туда не потому, что мне этого очень хотелось. Дело в том, что на этой планете застрял транспорт с грузом для фирмы, в которой я в то время работал. Вот меня и отправили утрясти формальности, зная, что я способен заговорить и убедить в чем угодно любого чиновника. Любого, но не на планете Бакбук. Видите ли, чиновником там является… э-э… сама планета, если вы понимаете, что я хочу сказать.

– Нет, – честно признался депутат Кореш, – не понимаю.

– Тогда начну с самого начала. Планета Бакбук находится в системе Омикрона Эридана, красного карлика, холодного, как металл в доменной печи. Когда первый звездолет (это был российский «Поселенец») добрался до этой планеты, экипаж поразился обилию форм жизни, которых там в принципе быть не могло. По планете бродили красивые животные, похожие на жираф, и красивые животные, похожие на львов, и… в общем, планета была подобна ухоженному зоопарку, будто кто-то невидимый следил за чистотой и за тем, чтобы животные не поедали друг друга. В общем, идиллия. Идиллия, которой быть не могло в принципе, потому что, видите ли, дорогой депутат, биологи, препарировав представителей местной фауны, не обнаружили органов, ответственных за размножение! Там не было мужских или женских особей, как на Земле. Там не было животных или растений, которые размножались бы делением, как на Ахмархе. На Бакбуке не было никаких живых существ, которые могли бы размножаться хоть каким-нибудь способом! По идее, жизнь на этой планете должна была неминуемо исчезнуть после смерти первого – оно же последнее – поколения животного мира.