Сергей Телевный - SEN. Книга

Потом накатило – из багрового тумана выплыло мужское лицо и надтреснутый голос хрипло произнёс по-латыни: "Иешуа ха-Галиль, после тщательного рассмотрения твоего дела я пришёл к выводу, что ты виновен в предъявляемых тебе деяниях… Ты обвиняешься в непочтении к богоравному Кесарю, нашему Отцу и владыке, а именно, в призыве не оказывать по праву полагающиеся ему почести…" Непередаваемый ужас охватил всё моё существо, вогнав в холодный липкий пот… Затем картинка смазалась, задёргалась, растворилась и я провалился в тяжёлый сон без сновидений…

Ночью я встал, прошлёпал в туалет, на обратном пути захватил из душа её платье с лифчиком (трусики остались на трубе сушилки) и залез под одеяло. Почувствовав шевеление, Кристина пробудилась, увидела меня рядом, секунду её взгляд выражал удивление, потом, видимо, всё вспомнив, она улыбнулась; я поцеловал её в ушко, она закрыла глаза… Ночью она вставала в туалет и, видимо, принимала душ; я видел в полумраке её обнажённую фигурку, шедшую обратно. Утром, едва проснувшись, мы повторили вечернее действо ; затем, когда лежали обнявшись (её левая нога лежала на моём бедре), я, повинуясь какому-то внезапно возникшему неясному предчувствию, спросил:

– Кристи, извини, а как твоя фамилия?

Она удивлённо взглянула на меня и сказала:

– Нойманн, а что?

Dang it! (Чёрт возьми!) Меня обдало внезапным холодом, я ощутил, как струйки ледяного пота вдруг потекли по спине и рукам. Кристина, видимо увидев, как изменилось моя физиономия, взволнованно спросила:

– Что с тобой? На тебе лица нет!

Я собрался с силами и выдавил:

– Ты не родственница Августа Нойманна, брата художника XIX века Адольфа Нойманна?

– Да… А что? – удивлённо произнесла она. – Мой прапрадед Фридрих – его сын. Я прапраправнучка Августа.

– Кристина, – начал я запинаться, – ты… ты только не волнуйся… Дело в том, что… мы с тобой – родственники… Я – Новиков по отцу, мой прадед Иван… его фамилия была Нойманн…

– Что?! – она не могла поверить. – Этого не может быть! Kann nicht sein! (Не может быть!)

– Может. Мы с тобой… как же это будет?… четырёх… нет, пятиюродные брат и сестра.

– Oh, Heiliger Winfried! 116– в её голосе были нотки ужаса. – Что мы с тобой натворили! Это что?.. это называется… инцест? – Она, вспыхнув, запоздало убрала свою ногу и отстранилась от меня. Я отрицательно покачал головой и кивнул на прикроватную тумбочку, где осталась упаковка от Durex'а.

– Liebe Christie, es ist okay, mach dir keine Sorgen (Дорогая Кристи, всё в порядке, не волнуйся), – от волнения я тоже перешёл на немецкий. – Это такое дальнее родство, что мы, практически, не родственники…

(В мозгу сверкнуло: если бы я послушал маму и остановился в их "двушке", этого приключения не было бы. Ещё почему-то пробежала такая thought (мысль): вероятно, кто-то из неизвестных мне родственников попросил отца устроить Кристину к нему в отдел, не сочтя нужным поставить её в известность об этом родстве; мне он никогда об этом не рассказывал).

Немного успокоившись, она достала из сумочки, лежавшей рядом с кроватью, чистые трусики и под одеялом натянула их. Потом, тоже под одеялом, застегнула лифчик и, встав, надела через голову платье.

– Я должна идти, – влезая в туфли и не глядя мне в лицо, выдавила она. – Сергей… надеюсь, ты не расскажешь… Евгению Яковлевичу об этом… событии?

Я судорожно помотал головой.

– Подожди, – я лихорадочно натягивал трусы и штаны, – я провожу.

– Нет, не надо…

Я вызвал такси, мы спустились на первый этаж. На прощание я чмокнул её в пылающую щёчку. Она уехала… На сушилке остались её розовые трусики – мой трофей и сувенир (они лежат у меня в коробке с безделушками)…

Бедная, бедная Кристина, что я натворил своим "расследованием"; для тебя это оказалось таким ударом, что нескоро забудется…

Отец, когда я с ним увиделся, сказал мне:

– Сын, по-моему тебе пора жениться. Как ты считаешь?

Я лишь неопределённо пожал плечами…

Слепив кое-как репортаж о процессе над невезучими глупыми девицами, я вернулся в Южноморск…

У отца в институте теперь другая секретарша – Кристина уволилась в 2016-м. Позже от кого-то из знакомых я узнал, что она вышла замуж, удачно или нет – мне неизвестно…

Глава шестая. Шумер

Жизнь человека – пустой сундук.

Шумерская мудрость из книги Самюэля Крамера "Шумеры. Первая цивилизация на Земле"

Майк решил прочесть мне лекцию по истории:

– К северо-востоку от Египта, между реками Тигр и Евфрат, лежала древняя страна – Двуречье; другое её название – Междуречье (Месопотамия). Цивилизация в Двуречье возникла очень рано, может быть, даже раньше, чем в Египте. Причиной тому – благоприятные условия для жизни людей, для занятия земледелием и скотоводством. Земля Южного Двуречья удивительно плодородна. Так же как Нил в Египте, реки Междуречья, разливаясь, несли на поля земледельцев плодородный ил. Но вместе с илом вода приносила также частицы глины и песка. Разливы рек проходили бурно, снося и жилища людей, и загоны для скота. Приходилось строить насыпи вдоль рек, чтобы наводнениями не смыло посевы на полях. Для орошения полей и садов рыли каналы. Постепенно песок и глина оседали, каналы мелели, и людям приходилось тратить немало времени и труда, чтобы восстановить их. Там, где за каналами переставали следить, возникала пустыня. Сеть каналов, или по-научному – ирригационная система, играла в жизни Двуречья исключительную роль. В чьих руках она находилась, тот и владел страной.