Сергей Телевный - SEN. Книга

– Сергей, ты пока не знаешь истинного предназначения нашей организации, поэтому я попрошу тебя не торопиться со скоропалительными выводами. А наша база здесь уже полгода.

– Ну, хорошо, оставим пока эти разборки. А скажи мне, милая Лера, вот такую вещь: что будет, если я откажусь от вашей благотворительной миссии? Расстрел через повешение с последующим утоплением, а может ещё что-нибудь похуже придумаете?

– Я же просила тебя, Сергей, не спешить. Ничего мы с тобой делать не собираемся; ты должен поверить и принять – сотрудничать с нами в твоих интересах, причём тебе мы нужны… будем нужны даже больше, чем ты – нам.

Стоп, эту песню я уже слышал раньше. Ну, да, ночной звонок, Лили – она тоже говорила, что они мне нужны и… что я могу исправить… что?

– Что я могу исправить?

– Ты всё поймёшь, только подумай немного. Иди к себе, спокойно посиди и поразмысли… я прошу тебя… Сергей.

– ОК, – я кивнул. Минуты три мы шли молча. На небо наползла свинцовая туча, начал накрапывать дождь; мы повернули к ангару. Дождь усилился, перешёл в ливень, пришлось взяться за руки и припустить бегом. В ворота мы вбежали уже до нитки промокшими.

– Нам надо переодеться, – сказала Лера, выпуская мою руку, – встретимся в зале.

Я прошёл к себе, вытер волосы полотенцем, переоделся в спортивный костюм, свои мокрые шмотки повесил на полотенцесушитель в дýше. В компьютерный зал Валерия вошла, одетая в бежевую обтягивающую водолазку и голубые брючки-слимы. Чёрт возьми, на неё приятно было смотреть!

– Эта униформа тебе подходит гораздо лучше, чем прежняя, – отвесил я банальный комплимент.

– Thank you, you're very kind (Спасибо, ты очень любезен).

Пока мы любезничали, к нам приблизилась вошедшая в зал Лилиан и протянула мне листок бумаги:

– Вы вылетаете из аэропорта "Домодедово" 19 сентября. Ты и Дарья, она будет тебя сопровождать. Вот распечатка электронных билетов. Виза вам не нужна. Пройдёте через "green channel" ("зелёный коридор"). В Тель-Авиве у выхода из аэропорта "Бен-Гурион" вас будет встречать Микаэль Нойманн (я вздрогнул), наш сотрудник, на "Форде" с номером 321-29-218, запиши. Он отвезёт вас на место, куда – узнáете в своё время.

– Прости, как фамилия вашего сотрудника? – внезапно охрипшим голосом спросил я.

– Neumann, Michael Neumann, – повторила Лили. – Вот тебе деньги на мелкие расходы: купить воды, пива или мороженое, например, – она протянула мне небольшую стопку банкнот. – Пересчитай, здесь 1000 шекелей.

Я развернул стопку веером. Там были 8 коричневых купюр по 100, две фиолетовых – по 50 и пять зелёных – по 20 шекелей.

– Всё верно, – сказал я, – спасибо.

– Завтра в 9:00 встречаемся на лётном поле, у самолёта. Полетим в Москву, – сообщила Лилиан, – понятно?

– Yes, Lady!

Когда Лили кивнула и отошла, я глянул в бумажку. Там было напечатано: Sergey Novikov (ADT) и Darya Leyner (ADT), затем номер рейса, аэропорт и время вылета, авиакомпания El Al Israel Airlines, аэропорт и время прибытия, а также прочая билетная тарабарщина.

– Лера, не откажешься выпить со мной кофе? – решил я забросить удочку. – Завтра я улетаю, и мы больше не увидимся. Было очень приятно познакомиться с такой очаровательной психологессой.

Валерия удивлённо взглянула на меня, усмехнулась, но согласилась. Мы добрались до кафешки, и я заказал два эспрессо и круассаны с персипаном.

– А мне казалось, что ты не очень доброжелательно ко мне расположен, – сказала Лера, помешивая кофе ложечкой.

– Я полностью пересмотрел своё недостойное поведение и приношу искренние извинения за свои опрометчивые высказывания. Всецело отдаю себя на суд прекрасной маркизы, и, если леди будет угодно сменить гнев на милость и простить меня, я буду на седьмом небе от счастья.

Она усмехнулась:

– О, да ты коварный лицемер и хитрый дамский угодник, Серж Новиков. Но пользуйся добротой слабой женщины – прекрасная маркиза прощает твою дерзость, – она шутливо протянула мне руку. Я учтиво принял её и поцеловал со всей возможной деликатностью. Лера рассмеялась: мир был восстановлен. Я читал ей Эдгара По:

"I dwelt alone

In a world of moan,

And my soul was a stagnant tide,

Till the fair and gentle Eulalie became my blushing bride -

Till the yellow-haired young Eulalie became my smiling bride 26".

Она благосклонно улыбалась, ей нравилось. Поболтав ещё о ничего не значащих пустяках (вроде прекрасной погоды, при том, что сейчас шёл сильный дождь), мы вышли из столовки и двинулись по коридору в сторону моих апартаментов. Перед входом в мой номер мы остановились и Лера сказала:

– Ну, пора прощаться, Серж. Мне нужно уехать… в город, по делам.