Пьер Вагонский - Русский Киберпанк 2078

Из философских рассуждений Валерию вырвал звонок в дверь. Через видео-домофон она увидела людей в форме. Трое полицейских.

Девушка накинула халат и открыла дверь.

– Ваш участковый – лейтенант Гизятуллин, добрый вечер, разрешите войти? – отчеканил смуглый молодой мужчина с плоским лицом и раскосыми глазами. Его спутники, похожие на него как братья-близнецы, оставались безмолвны.

Валерия вспомнила поговорку – незваный гость хуже татарина – и у неё вырвался смешок. Полицейские напряглись и переглянулись, однако наша героиня всё же смогла взять себя в руки и любезно пригласила стражей порядка войти.

– Как вы, наверное, знаете, скоро состоится Чемпионат мира по киберспорту. В связи с этим у нас поквартирный обход. По нашим данным, собственниками жилья является чета Рубинштейн. Могу я знать, где они сейчас? – полюбопытствовал офицер.

– Не знаю, они много путешествуют. Это мои арендодатели, я – квартирант. Расчёт мы ведем онлайн, так что я даже примерно не могу знать, где они сейчас находятся, – ответила Валерия.

Услышал слово «квартирант», незваные гости зримо насупились. И их предводитель продолжил:

– В рамках проводимых мероприятий по охране правопорядка и террористической безопасности мы обязаны осмотреть ваше жилье, прошу предоставить документы аренды и паспорт с отметкой о московской регистрации.

Не дожидаясь разрешения, Лёлик и Болик, сопровождавшие лейтенанта, отправились осматривать жилье. И хотя в однокомнатной квартире-студии осматривать было особенно нечего, хозяйка слегка опешила. Лейтенант, видя её недоумение, продолжил сверлить её взглядом.

– Да, да, конечно! Сейчас! – ответила Валерия и начала поиск в сумочке паспорта, а затем документов аренды на журнальном столике.

Собрав их, она протянула их офицеру. Но прежде чем отдать, спросила:

– А как же неприкосновенность жилища, свобода частной собственности?

Все трое полицейских одновременно подняли на неё глаза с таким выражением лица, будто она говорит с ними на древнеегипетском языке мёртвых. Их шокировал не столько факт разговора, сколько то, что они услышали знакомые слова.

Впрочем, и они, и Валерия прекрасно понимали, что это вопрос, скорее риторический. Исторически в России сложилось так, что любые права и свободы человека существуют ровно до тех пор, пока не идут вразрез с государственными интересами.

Сверяя данные с помощью переносного терминала, офицер начал говорить заученные слова. Его коллеги, тем временем вернулись и встали на исходные места слева и справа от него:

– Согласно распоряжению Правительства, во время проведения Чемпионата мира в Москве допускается проживание только зарегистрированных лиц и только по адресу регистрации. Необходимость в поквартирном обходе связана также с последними акциями сил, нацеленных на дестабилизацию социально-экономической обстановки во время предстоящих спортивных и общественных мероприятий… У вас, гражданочка, с документами полный порядок. Извините за беспокойство и хорошего вечера.

Едва полицейский успел отдать Валерии документы, на лестничной клетке послышались крики и звуки борьбы. Полицейские не сговариваясь ринулись из квартиры.

– Отпустите! Не имеете права, отвалите от меня! Я буду жаловаться, – исторгал поток избитых фраз сосед Валерии сверху – с ним она не здоровалась, только знала в лицо.

Его подруга с кислотного цвета волосами визжала что-то нечленораздельное. По улыбке умиления старушки-соседки, вышедшей посмотреть на развернувшееся шоу, Валерия поняла – выдворяют таких же, как она, «понаехов», только без регистрации.

Вернувшись в квартиру и выглянув в окно, Лера увидела полицейский автотранспорт у каждого из подъездов домов квартала. Около машин стояли автоматчики с собаками. «Питомцы» срывались на истерический лай при виде выдворяемых, которыми снаряжали салоны спецавтомобилей.

Все выходные после пятничного визита полицейских Валерия пыталась расслабиться, но тщетно. Её съедало изнутри беспокойное предчувствие.

На утренней пробежке в парке – патрули конной полиции. На привычном шопинге выходного дня – бесконечно суетящиеся охранники в торговом центре, которых, кажется, в эти дни стало больше, чем покупателей. Даже в баре, в который она ходила примерно раз в месяц, обстановка была какая-то напряжённая: если смех и был слышен, то только пьяный, скорее похожий на рык, остальные тихонько переговаривались между собой. И подкатывали к Валерии вдвое меньше, чем в обычные визиты.