Грег Иган - Лестница Шильда

― Сперва, — начал Янн, — я покажу тебе, где живу сам. Это по дороге, и я всегда буду тебе рад, если ты вздумаешь зайти в гости.

Жилые отсеки были разбросаны по многим уровням и размещались вдалеке от краев, откуда открывался вид на звезды. От этого возникала иллюзия пребывания в высотном здании. Когда они перебрались с лестничной клетки в нужный модуль, Янн прибавил шагу, быстро преодолел коридор и указал комнату.

Сердце Чикайи упало. Каюта оказалась поделена на две секции узких коек шириной около метра и вполовину меньшей высоты. На некоторых койках уже лежали их безучастные хозяева. Между этими голубиными гнездышками он заметил ряды поручней, очевидно, чтобы обитателям было легче взобраться и пролезть на место.

Янн поймал его взгляд и молвил:

― Не так уж это и трудно, если привык.

И он тут же подкрепил свои слова личным примером, взобравшись по импровизированной лесенке на койку и плюхнувшись в ее гробоподобное лоно. Койка была пятой из восьми в своей секции.

Чикайя обреченно произнес:

― В запросе на мое ревоплощение был стандартный пункт: если на борту для меня не найдется полноценной каюты, корабль обязан предложить наилучшую доступную замену ей. Мне, наверное, стоило уточнить для себя некоторые термины.

За четыре тысячелетия странствий по планетам он испытал на себе самые разные бытовые условия, признавало ли их местное население приемлемыми по обычаю или по необходимости. Изредка ему приходилось обживаться в сравнительно неудобной обстановке. Но никогда еще он не видел, чтобы люди так сбивались в кучу, как здесь.

― Хмм.

Ответ Янна был весьма уклончив, как если бы задним числом он не очень-то удивился стенаниям новичка, но при этом ему и впрямь не пришло в голову, что гостю «Риндлер» покажется настолько тесным. Он вывернулся из койки, проделал те же манипуляции в обратном порядке и присоединился к Чикайе.

― Я бы им предложил уменьшить нагрузку, избавившись от садика, — пробормотал Чикайя себе под нос, — но это мало что изменит, поэтому они, скорее всего, сохраняют его просто затем, чтобы остаться в здравом уме.

Янн протиснулся мимо него в коридор. Чикайя уныло поплелся следом. Он не паниковал, просыпаясь в колыбели, но, признаться, не мог себе представить, что в скором времени вынужден будет еще потесниться.

Последнюю дорожку он преодолел, глядя прямо перед собой, но по-прежнему останавливаясь каждые десять-пятнадцать метров, когда игнорировать фальшивый горизонт становилось совсем невмоготу. Его злило, что такие незначительные испытания уже поколебали его уверенность в себе. Он ведь счастливчик: давно уже привык странствовать и меняться. Не стоило бы ему обращать внимания на такие мелочи. Большинство беженцев с Пахнера, эвакуированных перед самым подходом Барьера, прожили там всю жизнь, и внезапная перемена порядка жизни была им чужда поистине метафизически. И неважно, что там, по ту сторону Барьера. Эти люди знали каждый камешек, каждую скалу на тысячу километров в округе, и даже очутись они каким-то волшебством в мире, поразительно сходном с их родиной в планетологическом отношении, все равно они будут испытывать отчуждение и растерянность.

Поднимаясь по ступенькам, Чикайя пошутил:

― Пошли обратно в сад. Я могу вздремнуть в кустах.

У него заранее заныли плечи при одной мысли о том, каково это будет — лежать, вытянувшись в струнку. Он мог изменить себя, убрать привычку ворочаться во сне, но одна только эта перспектива уже вызывала у него приступ глубинной клаустрофобии. Можно заглушить в себе сотни таких мелочей, не упуская и окончательно не теряя ни одной, а потом в один прекрасный день проснуться и понять, что добрая половина воспоминаний уже бессмысленна, любая, сколь угодно малая, радость или трудность поблекла, утратила аромат свежести и значимости.

― Д-37, так ведь? — весело спросил Янн. — Это тут. Поверни налево, потом четвертая дверь по правой стороне. — Он остановился и пропустил Чикайю вперед. — Мы с тобой еще потолкуем насчет отсылки зонда, но сперва я должен убедиться, что никто не возражает.

― Угу, спасибо большое. — Чикайя поднял руку и помахал ему на прощание.

Он потыкался в несколько дверей, но они не открывались. Только четвертая узнала его и отъехала в сторону.

Перед собой он увидел стол, два стула и несколько полок. Ступив внутрь, он заметил еще и кровать — по счастью, достаточно просторную. За перегородкой оказались туалет, ванная и умывальник.