Киселев Георгий - Реинкарнация и… (первые 4)

Я больше не мог терпеть крик Цыгана и полоснул его по горлу.

Цыган смолк, только хрипел и булькал кровавыми пузырями, но мне было не до его боли, когда своя ломка пришла в гости.

Я рванул из рук Цыгана пакет и припустил по взбудораженному поселку.

Цыган, хоть помирал, но как расстаться с имуществом, сделал последний шаг за мной и рухнул на крыльцо.

Я бежал к спасительному скверу между табором и городом, а за мной гудело цыганское племя.

В сквере стало так муторно, что на все страхи погони плевал. Что значит погоня, когда смерть сжимает сердце в костлявой ладошке. Хоть бы сдавила как надо и отправила в преисподнюю, не на небеса, конечно. Так нет, садистка, отпускает, когда совсем теряю сознание, но не дает очухаться, как опять сердце в тисках.

Вот и свалился под кустом. Сам не знаю, как ввел инъекцию – полегчало, даже весело стало и легко на душе. Теперь ничто не беспокоило: ни сердце, ни табор, а тем более было трижды наплевать на дохлого Цыгана.

Пришил подлюку, а как зовут не знаю. Все кореша-наркоманы звали его Цыганом, чем не имя? Меня же тоже все кличут Бешеным, а в паспорте написано, что я Бешенков. Вообще-то прозвали Бешеным не только из-за фамилии, но и за крутой норов. Чуть что не по мне – драться лезу, а ножик в ход пустить – раз плюнуть. Вот и я когда-нибудь сыграю в ящик Бешеным, никто даже имя не вспомнит.

Уже на несколько кварталов ушел от сквера вглубь города. Погони не было, а если бы и была, то кто догадается, что именно я замочил Цыгана?! Так что настроение было классное. Еще бы только деньжат на кабак с девчатами, а тогда, что еще надо для счастья?

И только я подумал о счастье, как оно привалило с Федькой Косым, у него глаза вечно в разные бока ляпают. Так вот, собирался он балдеть, ну я ему две дозы по дешевке за полсотни зеленых уступил.

Я сразу в забегаловку, а там тоскует Надька. Видно: без денег и ни один клиент на нее не клюнул. Но я знал, что она только с виду чуток помята и пары зубов не хватает, а вообще-то она профессионалка, умеет обслужить как надо, и сговаривается за гроши.

Присел за столик к Надьке, а она рада, одарила щербатой улыбкой. Но мне то, что до ее зубов, не я же за нее жевать буду. Ну а если моя красотка меньше прожует и проглотит, то мне больше достанется. Баб выбирать надо умеючи!

Пили-гуляли до утра и так нажрались, что в мою берлогу приползли почти что на бровях. Ну а какая у нас с Надей любовь была, даже не помню, скорее всего, просто дрыхли в отрубе.

Утром просыпаюсь, если считать полдень утром, а на душе муторно, а еще рядом разлеглась беззубая карга, одеяло на себя стаскивает. Ну, я ей, ясное дело, дал под зад ногой. Так она в одних трусах вылетела на лестничную площадку без визга, знала, что Бешеного опасно нервировать.

А вот нервы были на пределе, ибо чуял как вновь крадется «ломка». Я в карман, а там, рядом с порыжевшим от крови ножиком, пакет с семью ампулами. Сразу стало спокойнее.

Недолго думая, вколол дозу – пришло облегчение. Облегчение это, конечно, хорошо, но мне требуется благодать, блаженство, эйфория. Да, думаю, одна доза, как слону комариный укус. Еще ввел – стало хорошо. Эх, чего жадничать, еще вкатаю пару ампул, и Боги облизнутся на мой кайф, моя дурь получше их нектара, амброзии, амриты или еще как они кличут свою наркоту?

Я снова взялся за шприц и втянул в него все из моих ампул.

«А вдруг передозировка?» – мелькнуло опасение, но только чуть-чуть.

Сладкая жидкость потекла в вену, а с ней ухватило блаженство и завертело в бешено-счастливом танце. Комната уже плясала, а вплывшая привидением Надька что-то кричала и хлопала ладошкой по моим щекам.

«Чего надо моей бабенке? А, наверно денег», – догадался я, но решил ее валютой не баловать, хоть и мила мне она сейчас, как ни одна красавица.

На этих мыслях нега так охватила меня, что захлебнулся счастьем, ушел в прекрасное небытие.

Потом, первое что помню, так это наглый придурок в белом держит меня за веко и несет чушь:

– Мы его теряем.

«Меня, что ли?» – догадался я, но мне все так опротивело, что даже не хотелось отдубасить наглеца.

А он веко отпустил, и глаз закрылся, словно стена в мир. Даже звуки исчезли.

Не успел удивиться одним метаморфозам, как последовали новые. Я почему-то взлетел в воздух и увидел себя на столе, а рядом того самого придурка в белом халате. Еще увидел в комнате пару человек, они нечто колдовали у аппаратов.