Фриц Лейбер: Я ищу "Джефа"

В тот вечер Мартин Беллоу сидел в баре Томтомов. Было только полседьмого. Перед ним стоял большой бокал пива. За стойкой разговаривали два официанта в белых фартуках. Один был настолько стар, что, казалось, уже перестал беспокоиться о своих годах. Они что-то обсуждали. Со стороны показалось бы, что этот разговор скорее предназначен для Мартина, хотя он и не старался прислушиваться.

— Если эта девушка еще раз покажется здесь, я не буду ее обслуживать. А если снова начнет выкидывать свои дикие шутки — поколочу.

— Не знал, что ты такой драчун, Поп.

— С тех пор, как она начала приходить сюда, у меня сплошные неприятности.

— Вы только послушайте его! О, Поп, в баре всегда неприятности: то кто-нибудь подшутит над чьей-то девушкой, то два закадычных друга…

— Я имею в виду серьезные неприятности. Ты помнишь тех двух девушек в понедельник ночью? А знаешь, что сделал тот здоровенный парень Джеку? А то, что Джейк и Дженис пытались разгромить бар, тебе известно? За всем этим стоит именно ОНА.

— Заткнись! Поп, ты дурак, дружище. И мысли у тебя какие-то странные.

Мартин Беллоу отвел взгляд от бокала и посмотрел на Сола, молодого владельца бара, который стоял рядом с Попом за стойкой. Затем он снова уставился в полированный стол из красного дерева и слегка скривился.

Во всем мире вы вряд ли отыщете более тоскливое место, чем ночной бар в послеобеденное время. Он наводит на размышления обо всех одиноких мужчинах. Безмолвный мрак этого заведения созвучен страхам и боли сердца. Здесь царит вялая атмосфера. Темные углы, которые должны быть заполнены смехом и радостью, пусты.

Мартин отчетливо ощущал все это. Он пододвинул стул поближе к стойке и наклонился к старому официанту. Молодой, с проницательным взглядом, владелец бара стоял рядом.

— Расскажи мне о ней, Поп, — сказал он старику. — Нет, позволь ему, Сол.

— Хорошо, но я предупреждаю тебя — все это бабушкины сказки.

Поп проигнорировал замечание своего босса. Он медленно вертел стакан, тщательно вытирая его. Старик тяжело дышал. Все его лицо было усеяно ямочками и бугорками — отметинами прожитой жизни. Поп задумался. С улицы доносился шум машин и гудки паровоза. Он сжал губы: на щеках появилось еще несколько бугорков.

— Ее зовут Боби, — внезапно начал Поп. — Блондинка. Ей около двадцати. Всегда заказывает бренди. У нее гладкое детское лицо с еле заметным шрамом. Она всегда одета в черное платье с большим вырезом.

К стоянке подъехала машина. Все трое выглянули из бара. Через минуту они услышали, как машина отъехала.

— Впервые я обратил на нее внимание в прошлое воскресенье, — продолжил Поп. — Она говорит, что родом из Мичигана. Всегда спрашивает парня по имени Джеф и дожидается момента, чтобы начать свои проделки.

— Кто такой Джеф? — спросил Мартин.

Поп пожал плечами.

— А что это за проделки?

Поп снова пожал плечами, на сей раз адресуя этот жест Солу.

— Сол не верит в это, — грубо сказал Поп.

— Я бы хотел познакомиться с ней, Поп, — улыбаясь, сказал Мартин. — Это очень интересно. Я чувствую, что сегодняшний вечер будет прекрасным. Боби — имя в моем вкусе.

— Я не представлю ее своему бывшему лучшему другу.

Сол, облокотившись на стойку бара, смеялся. Бросив

мимолетный взгляд в сторону старика, он дотронулся до руки Мартина:

— Ты услышал длинный рассказ Попа. Теперь послушай меня. Я никогда не видел эту девушку, хотя в баре нахожусь до закрытия. Насколько мне известно, вообще никто не замечал ее, кроме Попа. Я думаю, что эта девушка — просто выдумка. Знаешь, у Попа не все в порядке с головой.

Сол наклонился поближе к Мартину и, понизив голос, добавил:

— В детстве он курил марихуану.

Поп покраснел от злости. На щеках появились новые бугорки.

— Хорошо, мистер Вайз, — сказал он. — У меня кое-что есть для вас.

Поп поставил стакан на место, повесил полотенце и вытащил из-под прилавка сигаретную коробку.

— Прошлой ночью она забыла свою зажигалку, — объяснил он. — Она была завернута в тот же материал, из которого пошито ее платье. Посмотри!

Мартин и Сол заинтересованно наклонились вперед. Но когда Поп открыл крышку, внутри не оказалось ничего, кроме белой бумаги.

Сол посмотрел на Мартина и с нарочитой серьезностью спросил:

— Ты что-нибудь видишь?

Поп выругался и вытянул бумагу.

— Кто-то из оркестра, должно быть, украл ее.

Сол успокаивающе положил руку на плечо старика.