Юлий Буркин - Звездный табор, серебряный клинок

Я немножко увлекаюсь техникой видения осознанных снов, читал в Интернете специальные методики и пару раз ухитрялся управлять своим сновидением. Это, надо сказать, чертовски занятно. Итак, если это сон, я, дважды посмотрев на какие-то одинаковые мелкие детали, например цифры или буквы, увижу совершенно разную картинку.

Я глянул на часы. 3. Отвел глаза. Посмотрел еще раз. 4... Ну, это еще ничего не значит: просто одна минута закончилась и началась другая. Тогда я посмотрел на небольшой участок купола и запомнил расположение нескольких звезд, отвел глаза, посмотрел снова... То же самое. Не сон? Я поспешно поднес ко рту запястье и со всей силы укусил себя... Больно было нестерпимо.

- Полно, Роман Михайлович, - замахал на меня руками старик, улыбаясь, - не спите вы, не спите! Я сейчас вам все объясню. Возьмите-ка вот это, - подал он мне какой-то предмет.

Машинально протянув ладонь, я принял из его рук нечто бесформенное, на ощупь похожее на кусок подтаявшей замазки... И тут же пожалел об этом. Потому что ладонь обожгло, и огонь, похожий на тот, что бывает, когда натощак или с мороза хватишь полстакана водки, пробежал по всему моему телу... А в ладони уже ничего не было! "Замазка" всосалась в нее!

Я отшатнулся от старика... И неожиданно для себя отлетел от него метров на пять. И повис над травой под углом градусов в сорок пять к земле.

- Успокойтесь, - пряча улыбку, сказал мне старец, - просто теперь тут, в корабле, вы сможете управлять своим телом так же, как мы.

С этими словами он сперва еще чуть приподнялся над поверхностью, а затем принял горизонтальное положение и, взмыв под купол, сделал кульбит. И тут же вернулся на прежнее место.

- Попробуйте, - предложил он.

Я послушно попробовал и, к собственному удивлению, без малейшего труда повторил его трюк, сам не понимая, как мне это удается.

- Чего же они ко мне ТАМ не подлетели? - показывая на "розовых", несуразно спросил я, вернувшись к старцу.

Но он понял меня.

- Эта штуковина называется "мнемогравитат" и действует только там, где установлены специальные генераторы, - пояснил он. - В нашем мире пользоваться им могут лишь самые высокопоставленные персоны. Всякий раз, когда вы будете входить в зоны действия подобных генераторов или выходить из них, вы будете ощущать во всем теле эдакое легкое жжение, словно - он замешкался в поисках сравнения.

- Словно водки хватишь с мороза, - подсказал я.

- Точно! - обрадовался старик. - А не желаете ли, кстати? - хитро прищурился он.

Я уже привык к певучему говору моих спасителей-похитителей, и интонация, с которой седовласый и лысоватый христианин предложил мне выпить, ясно указала мне на то, что сам он сделать это никогда не откажется... Я пригляделся и заметил, как забегали его бездонные глазки...

- Отчего же? - согласился я. - За знакомство, например. Или за мое удивительное спасение.

- Вот-вот, - благостно подтвердил старец. - Водочки? Коньяку? Али чего другого?

- Водки, - выбрал я.

И тут же, прямо из земли между нами вырос ажурный столик с графинчиком, рюмочками и какими-то закусками. Я вспомнил "Мастера и Маргариту". Пробуждение Степы Лиходеева. Но на Воланда старикан не тянул. Как его зовут-то, хотя бы?

- Меня, Роман Михайлович, Сэмюэлем зовут, - словно отвечая на мой мысленный вопрос, сказал он, разливая прозрачную жидкость в четыре рюмки. Заметив мое удивление, пояснил: - Русские имена, к сожалению, в быту совсем не сохранились. А уж тем паче традиция величать по отчеству. Отца моего, к примеру, звали. Сомерсетт. Согласитесь, вряд ли можно было бы услышать что-либо глупее, чем Сэмюэль Сомерсеттович?

- Да уж, - промямлил я, принимая рюмку из его рук.

- Так что, хотя я и считаю себя чистокровным славянином и, кстати, горжусь этим, зовите меня просто дядюшка Сэм. Я к этому привык.

Я подумал, стоит ли сообщать ему, что в советских политических пасквилях времен "холодной войны" "дядюшкой Сэмом" было принято называть Соединенные Штаты Америки, да еще и изображать сей персонаж этаким набитым долларами злобным толстяком с сигарой в зубах и котелком на голове... Но решил воздержаться. Вместо этого обернулся к "розовым":

- А вас-то как звать?

В том, что они - подчиненные "дядюшки Сэма", и в том, что субординация тут строжайшая, сомнений не возникало. Это было ясно хотя бы уже по тому, как бедолаги притихли и оцепенели. Но распивание спиртного, видно, нарушением дисциплины не считалось: оба "Джедая-телепузика" уже держали в руках по рюмашке. Услышав мой вопрос, они искательно, почти испуганно, посмотрели на начальника. Тот, чуть заметно кивнув головой, заметил: