Николай Гомолко - За великую трассу

Где же самолет? Где земля? Ничего вокруг нельзя разобрать. Мрак. Ветер. Холод. В голове сильно шумело, перед глазами была мутная стена…

… Назарова вывел из забытья резкий толчок. Не увидел, а скорее почувствовал, что над головой раскрылся парашют. Порывы ветра раскачивали его во все стороны. Черт побери, ему, Назарову, в который раз приходится попадать под этот шелковый купол. Какой сложной бывает жизнь!

Вдали он заметил какие-то, огненные вспышки. Они возникали перекрестными цепочками. Сначала Назаров не мог понять, что это такое: галлюцинация или действительность. Затем он услышал далекий грохот взрывов, и все стало понятным - самолет был замечен с земли и по нем открыли огонь.

В густом мраке вдруг появилась новая, на этот раз гораздо больших размеров, яркая вспышка, на мгновение осветившая все вокруг, так что Назаров увидел под собой живую карту местности: серебристую ленту реки, стрелу шоссе, квадратики улиц далекого поселка, темные пятна лесов. Через несколько секунд до его слуха долетел продолжительный грохот.

- Все! - воскликнул Назаров в отчаянии. - Самолет сбит!..

Земля неумолимо приближалась. Она была страшной, черной, как- ад. Особенно ненавистной и страшной она сделалась сейчас, когда Назаров понял, что появление иностранного самолета замечено пограничной охраной, и сейчас, безусловно, будут приняты все меры, чтобы найти непрошенных гостей из-за кордона.

Ни Круцкого, ни Свистунова не было видно. Не остались ли они в самолете? Нет, это невозможно. Выбрасывающее приспособление в таких самолетах действует безотказно. Вероятно их отнесло ветром в сторону.

Приземлившись, Назаров огляделся. Перед ним была болотистая опушка леса, покрытая редким кустарником. В стороне возвышались два стога сена. По всем признакам местность находилась вдалеке от населенного пункта. Это и хорошо. Пока органы охраны примут меры к поимке приземлившихся парашютистов, выставят на дорогах патрули, есть время подыскать надежное убежище.

Начинало светать - приближалось утро. В кустах посвистывали дрозды, просыпались зяблики.

Медлить нельзя было. Каждая минута ожидания стоила жизни. Назаров торопливо свернул парашют и запрятал его в густой кустарник. Затем, как было условлено, трижды закуковал кукушкой. И вскоре, как из-под земли, перед ним появились Круцкий и Свистунов.

- Наконец-то! - облегченно вздохнул Назаров.- На месте приземления следов не оставили?

- Они все остались на мне, - сердито ответил Свистунов.- Проклятый лес, проклятое место!..

Его трудно было узнать: все лицо было измазано кровью, поцарапано. Из носа текла кровь.

- Как же это так? - раздраженно проговорил Назаров.

- На дубе повис,- пробормотал Свистунов,- едва душу там не оставил.

- А что с носом?- поинтересовался Назаров.

- Ноздрю разорвало…

- Тебе еще повезло,- нервно сказал Назаров.- Скоро нам головы могут снять… Так вот - вы оставайтесь пока здесь, а я выясню, где мы находимся.

Круглая приземистая фигура Назарова растаяла во мраке. Ноги его время от времени проваливались в трясину, под ботинками хлюпала вода, но он шел смело, не останавливаясь.

Вот и лес. Почувствовав под ногами твердую почву, Назаров остановился, прислушался. Где-то далеко раздался гудок паровоза. «Было бы неплохо как можно быстрее добраться до железной дороги…»

В воздухе стоял густой запах болотных трав, каких-то цветов. Вокруг, будто спелый горох, была рассыпана роса. В ольховых зарослях порхали птицы.

Назаров двинулся дальше. Неожиданно кустарник кончился.

Впереди виднелся открытый безлесный простор.

И вдруг до его слуха долетел едва уловимый шум мотора. Назаров бегом бросился вперед. Где-то недалеко - дорога! Сразу же возник заманчивый план. Перескакивая через канавы, ручьи, гнилые колоды, он приближался к дороге. Машины еще не было видно. Только далеко-далеко на горизонте едва заметно изменялось небо: то светлело, то наливалось чернотой.

По звуку Назаров определил, что это был грузовик. Окинув взглядом обочины дороги, он сразу увидел то, что ему так нужно было - небольшое бревно. Быстро подбежал к нему и, взвалив на плечи, понес к дороге и бросил поперек нее. «Теперь держись, Назаров! Действуй ловко, хитро»,- приказал он самому себе.

Потянулись напряженные минуты. На востоке багрово зарумянилась узкая полоска. Вверху, в темно-синей лазури, бесшумно плыли мраморные плиты облаков. Вокруг царила обычная предутренняя тишина.