Уильям Тенн - Обитатели стен

Рой! Теперь он мертв. Эрик ощутил угрызения совести из-за своей стычки с Роем.

Мимо проема прошел Чужак, бросив на Эрика любопытный взгляд. Через мгновение за ним последовало еще двое Чужаков. «Они уходят, не дожидаясь начала церемонии, — догадался Эрик. — Вероятно, им предстоят свои церемонии в кругу их народа».

Вальтер Охотник за Оружием, Артур-Организатор — неужели они тоже сейчас сидели в таких же нишах в ожидании медленной мучительной смерти? Вряд ли. Почему-то Эрик не мог себе представить, чтобы этих людей могли так легко поймать, как его с дядей. Артур был слишком умен, а Вальтер — тот наверняка бы оказал сопротивление при помощи какого-нибудь фантастического оружия, какого никто еще никогда не видел…

Как то, что лежало сейчас у него в ранце, — тот красный шарик, который дал ему Охотник за Оружием!

Было ли это оружие? Эрик не знал. Но даже если и нет, Эрик чувствовал, что он может произвести некоторый переполох. «Они сядут и раскроют рты», — сказал тогда Вальтер.

Любая неожиданность, любая сумятица, которая отвлечет от пленников внимание, — и они с дядей смогут обежать, воспользовавшись общим замешательством.

Но тут-то и крылась загвоздка! Его дядя. Убедившись в том, что самому ему не развязать руки, Эрик нуждался в дядиной помощи. А Капканолом был уже настолько плох, что вряд ли мог принести хоть какую-нибудь пользу.

Склоняясь все ниже и ниже, он не переставал что-то бормотал монотонным голосом. Время от времени его бормотание прерывалось резкими, протяжными стонами, когда раны давали о себе знать пронзительной болью.

«Любой нормальный человек в таком состоянии был бы уже мертв», — подумал Эрик. Только такой мощный организм, каким обладал Капканолом, мог еще продолжать бороться. И — кто знает? — если им удастся бежать, его раны при должном уходе и затянутся.

Если им удастся бежать…

— Дядя Томас, — настойчиво зашептал Эрик, наклоняясь вперед. — Кажется, я знаю, как нам выбраться. У меня есть план, как нам убежать.

Ответа не последовало. Окровавленная голова продолжала склоняться к полу, что-то бормоча тихим невыразительным голосом. Бормотание-бормотание-стон-бормотание-бормотание…

— Твои жены, — отчаянно зашептал Эрик. — Твои жены. Неужели ты не хочешь отомстить за своих жен?

Глаза Томаса слегка вспыхнули.

— Мои жены, — хрипло проговорил он. — Они были хорошими женщинами. Действительно хорошими. Они никогда не подпускали к себе Франклина. Они были действительно хорошими женщинами, — глаза его снова погасли, и он снова перешел на невнятное бормотание.

— Бежать! — зашептал Эрик. — Ты хочешь сбежать?

Тонкая струйка крови сбежала с едва шевелящейся губы Томаса, как единственный ответ на вопрос Эрика.

Эрик бросил взгляд на вход в нишу. Охранник уже перестал обращать внимание на пленников. Строительство, вероятно, близилось к завершению, и последние приготовления к церемонии настолько заинтересовали его, что он даже отошел на несколько шагов. Увлеченный, он стоял, повернувшись к центральному коридору.

Ну что ж, это уже кое-что. Это дает им хоть какую-то возможность. Хотя, с другой стороны, это говорят и о том, что жить им остается какие-то мгновения. Теперь предводительницы Женского Сообщества могут появиться в любую минуту.

Не сводя глаз с охранника, Эрик прислонился к шероховатой стене и принялся перетирать лямки ранца о самые острые выступы, которые ему удалось найти. Быстро с этим не справиться — понял он, лихорадочно оглядываясь. Нет ничего. Несколько смятых мешков с пищей, по которым лениво прогуливаются тараканы. Ничего, что можно использовать.

Дядя остается его единственной надеждой. Каким-то образом нужно привести его в чувство, объяснить ему. Он подполз ближе и зашептал в самое ухо Капканолома.

— Это — Эрик, Эрик-Одиночка. Ты помнишь меня, дядя? Я отправился на Кражу, дядя Томас, я отправился на Кражу вместе с тобой. Третьей категории. Помнишь, я заявил Кражу третьей категории, как ты хотел? Я совершил свою Кражу, мне повезло, я сделал это. Я сделал все, как ты мне велел. И я теперь Эрик-Око, правда? Скажи, я — Эрик-Око?

Бормотание, всхлипы, стоны — Томас уходил все дальше и дальше в глубины своего сознания.

— А Франклин? Он не имеет права так поступать с нами, правда, дядя Томас? Неужели ты не хочешь сбежать? Неужели ты не хочешь отомстить Франклину, Оттилии за то, что они сделали с твоими женами? Хочешь? Ведь хочешь?

Надо было каким-то образом пробиться к помраченному разуму дяди.