Василий Сидоров - Брошенные (СИ)

– Если что езжай по моим следам на траве, а там видно будет – все тем же тоном сказал Федор.

Машина поехала, и он украдкой посматривал на Федора с девочкой, которая почувствовала защиту в его сильных руках и вновь заснула. Тем временем «козлик» подполз к железнодорожной насыпи, и Федя сказал:

–Я с ней выйду, а ты попробуй перескочить рельсы, только аккуратнее не хочется потом идти пешком до самой трассы.

– Её зовут Полина – сказал в след выходящему, из машины Федору Леша, но тот промолчал, так ничего не ответив.

С диким ревом и присущему ему нравом козла, внедорожник проскакал своими большими колесами через рельсы, оказавшись на другой стороне насыпи в ожидании своих пассажиров. Пассажирская дверь хлопнула, и Федя уже ставший командиром экипажа приказал

– Трогай!

Машина рывком двинулась, вперед направляясь в сторону трассы.

– Если захочешь ты мне все, потом расскажешь, а сейчас надо сосредоточиться на делах наших грешных – Федор на секунду закрыл глаза, что бы представить всю картину предстоящего.

– Кто в курсе, что ты направлялся сюда? – спокойным тоном спросил он.

– Никто кроме тебя, начальнику я сказал, что уеду на выходные за грибами, и он мне даже разрешил придти в понедельник попозже, если я его ими угощу – четко как на допросе ответил Леша.

– Это хорошо, а теперь слушай меня внимательно, права на ошибку у нас нет – продолжил сухим тоном Федор.

– Скоро мы будем у трассы, и дозаправим УАЗик, потом поедем ко мне, по всем правилам, не привлекая к себе внимание гаишников. Если нас ненароком остановят с новорожденным ребенком на руках, и тебя без прав да еще с такими красными глазами, то придумать правдоподобное оправдание мы навряд ли сможем – он хотел замахать руками в присущей ему манере, но сдержался.

– А следы от колес на траве? – поинтересовался Алексей.

– Не волнуйся, трава сама поднимется, и даже если заметят, то мало ли кто тут был, в чистом поле сам знаешь, камер нет, пока вроде.

Впереди замаячил выезд на трассу, и Леша остановился.

– Так ты идешь заправлять бак, я же скину пару сообщений нужным людям, ребенку необходим доктор, да и грудью для кормления мы с тобой еще не обзавелись – уже с легкой улыбкой закончил Федя, уходя в задумчивые воспоминания….

Глава VII

29 Июля 2010 г. Четверг.

Центр Москвы изнывал от смога лесных пожаров, а столбик термометра медленно подполз к отметке +40 градусов. Весь город погрузился в серый туман, превратившись в какой-то фильм ужасов, где люди выйдя на улицу вскрикнув, пропадают бесследно. В обширном подвальчике среди огромных столбов бумаг и коробок, пропитанных запахом сырости, суетился Федя. Он приехал покорять столицу, по приглашению одного из многочисленных государственных ведомств, прекрасно зная, что без помощи матери тут не обошлось, но ему это было без разницы. Федя всегда считал, что главное уцепиться за любую возможность. Несмотря на сырость, это прохладное подземелье казалось ему райским местечком, с температурой двадцать пять градусов. Стопки документов никак не хотели таять, а он никак не мог понять, зачем регистрировать по номерам то, что все равно скоро утилизируют на макулатуру, переделав подвал в серверную.

– Жаль поболтать не с кем, может бы время быстрее побежало – крутилось в голове Феди когда он смотрел на часы, стрелки которых будто остановились

Бумажные источники информации, в эту компьютерную эру, казались каким-то невообразимым пережитком прошлого. Изредка от недостатка общения ему казалось, что за спиной кто-то есть и ходит между стеллажами, но Федя уже не обращал на это внимание. Шаги теперь становились все ближе, а затем он услышал дыхание за своей спиной. Обернувшись немного испугавшись, Федор увидел своего непосредственного начальника, невысокого лысеющего мужичка, изучавшего его работу холодными острыми глазами. Постояв с минуту, и ничего не сказав, руководитель удалился. Федя еще, какое-то время посидел, ожидая его возвращения хотя бы с нагоняем, так как это являлось бы хоть каким-то общением, но тот больше не появился.

Рабочий день уже подходил к концу, с потолка доносились разговоры людей покидающих контору, но ему смысла собираться домой не было. Тесная ведомственная комната в общежитии, без кондиционера, за день раскалилась как сковорода на огне, и менять прохладный подвал на нее, ему совсем не улыбалось. Пройдясь по пеклу, за едой и все еще не привыкнув к космическим ценам мысленно обругав все последними словами, он вернулся на работу, где после +40 градусов, было холодно словно на морозе. Хоть за ним и частенько наблюдали, делалось это скорее для галочки, и сейчас оставшись наедине с документами, он мог работать так – как ему хочется.